Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 5

Кантемиров включил телевизор, по обоим каналам Восточной Германии ДФФ 1 (DFF 1) и ДФФ 2 (DFF 2) транслировали один и тот же сюжет о подготовке к ожидаемому всем прогрессивным человечеством великому празднованию — 40-летия Германской Демократической Республики, который аккурат выходил на 7 октября следующего 1989 года и должен был пройти с большим размахом и торжеством.

К данному дню по всей стране велась тщательная подготовка, органы госбезопасности, народная полиция и части Национальной народной армии активно готовились к обеспечению порядка, чтобы не допустить никаких «империалистических провокаций» во время торжеств…

Пока не наблюдалось даже намёка о том, что после великого праздника, спустя год (3 октября 1990 года) ГДР вообще перестанет существовать, как государство. И в этом важную роль сыграют жители Лейпцига, которые во время Международной Весенней ярмарки 1989 года впервые проведут многочисленную демонстрацию перед Николаикирхе. В результате руководство ГДР с целью ослабления социального давления впервые одобрит разом около двух тысяч запросов восточногерманских граждан на выезд из страны.

Но, уже во время следующей Осенней ярмарки (выставочная и торговая Международная ярмарка Лейпцига проводится два раза в год: Весенняя и Осенняя) количество митингующих выросло в разы, примерно до ста тысяч участников. Жители Лейпцига заполнили все близлежащие улицы и выдвинулись в сторону главного вокзала. В руках демонстрантов появились лозунги: «Штази вон!» и «Останемся здесь!».

После таких мирных демонстраций, прокатившихся по всей ГДР, стали возможны дальнейшие меры, которые способствовали падению Берлинской стены и воссоединению Германии в следующем 1990 году.

Ранней осенью 1988 года в стране и в Лейпциге царили тишь да благодать. Хотя, народу ГДР очень нравились лозунги «гласности» и «свободы», провозглашённые первым президентом СССР (и последним, но Михаил Сергеевич пока об этом не знал…). Пока восточные немцы лишь наблюдали и всё ещё боялись Штази, обсуждая бурные перемены в жизни Большого Брата только на кухне и в гаштетах…

В прекрасный солнечный день, в назначенное время прапорщик Кантемиров в стареньком джинсовом костюме и с пустой спортивной сумкой через плечо подошёл к КПП завода «Торпедо». Дневальный в парадке, сапогах, с каской на голове и со штык-ножом на ремне, стоящий у огромных металлических ворот серого цвета с традиционной звездой, окинул гражданского спокойным взглядом.

Мало ли, кто здесь шастает… На заводе работали и русские, и немцы. Вот предъявит специальный пропуск, тогда и пропустим…

Из проходной вышел Александр с двумя пустыми картонными коробками в руках, молчаливым кивком отозвал товарища в сторону стоящего рядом на невысоком постаменте легендарного ГАЗ-69.

Токарь завода протянул коробки земляку и принялся за инструктаж:

— Положи в сумку, чтобы выглядела полной. Как зайдёшь в общагу, найди ангольца по имени Жуан, мы его зовём Жулик, и он не обижается. Гвардию захватил?

Прапорщик похлопал по нагрудному джинсовому карману. Всё с собой. Три значка…

Земляк продолжил:

— Не удивляйся, когда негр заявит тебе с ходу: «Становись, рав-няйсь, смирно, б… ь!». Отвечай сразу: «Так точно!». Порадуй Жуана. Отдашь ему знак, он тебя проведёт к габонцам и джибутянам. Эти те ещё торговцы, но они только недавно прибыли на учёбу в ГДР, особо в ценах не волокут и русских уважают. Торгуйся. Матрёшек захватил?

— Семь штук. Свои и жена комполка добавила. Ещё часы дала: «Командирские» мужа и «Полёт» начальника штаба.

— Смело меняй на парфюм. Те, которые из Джибути, они как дети. Им, главное, нашу звезду увидеть. Но, если предложат выпить за своего президента — не отказывайся. Иначе, сильно обидишь… — Русский токарь взглянул на товарища. — Предложи ответный тост — за автомат Калашникова. Опять же, много не пей. Тебе ещё надо будет пройти обратный контроль. Перед выходом смочи волосы водой. Как будто, только что из бассейна. Всё понял?

— Так точно! — улыбнулся начальник войскового стрельбища. — Я заходить к вам больше не буду, из Шули прямиком двину на вокзал. Мне ещё надо успеть в Вюнсдорф.

— Тогда держи свой пропуск и бывай, Зёма. Ни пуха!

— Саня, иди к шайтану!

Александр протянул только что изготовленный документ с новой фотографией и крепко пожал руку молодому земляку.

Тимур под ласковым осенним солнышком прогулялся до Шули и спокойно предъявил только что изготовленный пропуск на контрольном пункте международной профсоюзной школы. Сотрудник полиции, сообщивший вполголоса коллеге: «Ты смотри, русским пропуска в бассейн выдали…», нажал кнопку электрозамка калитки, пропустив любителя водных процедур с пузатой спортивной сумкой на плече.