Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 5

Может быть, Дашу все знают в округе, как учительницу своих детей, и она просто старается не демонстрировать искренность своих чувств на людях? Чем ещё можно было объяснить неестественную холодность? Уж, кто-кто, а Тимур знал, что может скрываться за сегодняшней маской безразличия и равнодушия. Дарья Михайловна была ещё та горячая штучка. Есть, что вспомнить…

Из разговоров по телефону Кантемиров знал, что его подруга работает учительницей немецкого языка в средней школе № 1 Вюнсдорфского гарнизона, где принимает активное участие в экспериментальном преподавании иностранных языков в начальных классах. Внедрялись новые специализированные программы, учебники и пособия. Даша по телефону так увлекательно рассказывала о своих первоклашках, которые к концу учебного года сносно говорили на немецком, что у Тимура создалось твёрдое убеждение, что девушка начала мечтать о своих детях. И это начало пугать начальника стрельбища Помсен.

Молодые люди прошли мимо телевизионного центра, с которого шла трансляция Первой программы Центрального советского телевидения для всей группы войск. По дороге Дарья Михайловна показала другу выставку военной техники возле концертного зала, сооруженную в 1985 году. Когда проходили мимо ГДО (гарнизонный дом офицеров), где три года назад советские прапорщики пытались закадрить местных красоток, Тимуру показалось, что каменный Владимир Ильич тайно подмигнул молодому человеку.

Мол, не робей и держи хвост бодрей…

Осенью 1988 года никто, ни немцы, ни русские, не могли предположить, что спустя шесть лет крупнейший советский город за пределами СССР полностью опустеет, оставив одинокий памятник вождю мирового пролетариата на усмотрение новой власти. А сам Советский Союз вместе с ГДР канут в лету…

Кантемиров подмигнул в ответ Ильичу и, повернувшись к подруге, спросил:

— Куда гоним?

— Тимур, нам с тобой надо серьёзно поговорить, — и тут Даша немного оживилась. — В конце улице есть кафе, там и присядем. Представляешь, у меня в школе была подружка Настя, мы ещё жили на Дальнем Востоке, там отцы служили. Так вот, наши пути разошлись, и мы снова встретились через девять лет здесь в Вюнсдорфе. Оказывается моя Настюша вышла замуж за офицера, и они сразу после училища попали сюда. А подруга сейчас работает в кафе. Ну, вот мы пришли.

Прежде чем зайти в обыкновенное кофе-стекляшка советского образца прапорщик подумал о том, что у этой Насти папа наверняка тоже генерал, раз смог отправить дочь вместе с мужем, молодым лейтенантом, в ГСВГ и устроить на хлебное место…

Днём в служебное время кафе пустовало, только в уголке присели три прапорщиков в форме бронетанковых войск, делая вид, что просто по пути на редком досуге зашли интеллигентно попить кофейку. Коллега с Дрездена сразу догадался по трём чашкам и единственному пустому стакану на столе, что танкисты заскочили в заведение оттянуться после вчерашнего, кивком, чуть улыбнувшись, поприветствовал местных парней, показывая, что он свой, и познакомился с продавщицей Настей.

Гости заведения, находясь под воздействием алкоголя, неприлично уставились на Дарью в обтягивающем брючном костюме. Девушка сделал заказ, сама расплатилась за пирожное с кофе и, стрельнув глазищами в сторону невоспитанных парней, указала другу на столик у огромной витрины с видом на памятник Ильичу.

Один из лихой тройки признал учительницу советской школы, сообщил по секрету коллегам по службе — кто её папа, и советские военнослужащие благоразумно отвернулись и одновременно глотнули кофе.

Перегляды подруги и местных прапоров не прошли мимо внимания начальника войскового стрельбища Помсен, в голове гвардейца появилась картина фиаско в Новый, 1985, год, и Тимур окинул танкистов совсем недобрым взором, вновь и вновь размышляя над вечной темой: «Бить или не бить?».

Советский педагог всё просекла и профессионально отвлекла друга, огорошив молодого человека пренеприятнейшим известием:

— Тимур, нам надо расстаться.

— Не понял? — Вечный вопрос в голове советского прапорщика мгновенно уступил место полному недоумению и непониманию происходящего в вюнсдорфском кафе-стекляшке.

— Я должна тебе признаться, — задумчиво продолжила подруга, сделав маленький глоток энергетического напитка. — Я начала встречаться с другим парнем. Помнишь, я тебе рассказывала про лётчика, который попал в плен к афганцам?

— Не понял!

И на молодого мужчину вдруг напал голод. Он приблизил свою тарелку с пирожным, начал быстро поглощать «Наполеон» местного приготовления и запивать горячим кофе.

Дарья Михайловна явно не ожидала такой реакции, и девушка вполне искренно возмутилась:

— Тимур, хватит жрать! Послушай меня…

— Слушаю внимательно, — сообщил дрезденский гость и, отодвинув пустую тарелку в сторону, деловито спросил, указывая вилочкой на «Наполеон» подруги: — Пирожное будешь?

Девушка не успела ответить, как собеседник, притянув чужую порцию ближе к себе, начал поглощать кусок за куском…