Кто следующий? Девятая директива

Лайм не спросил командира из ЦРУ, как он получил две машины, а командир из ЦРУ не проявил желания поделиться с ним. Его звали Орр, это был жилистый техасец с коротко подстриженными волосами Серо-стального цвета, и едва ли кто-нибудь мог сомневаться, что он когда-то служил парашютистом или в «зеленых беретах».

Лайм разложил карту на капоте «Лендровера» поверх запасной шины и говорил в течение пяти минут. Орр слушал его, кивая головой. Когда Лайм сел в «Лендровер» с одним из агентов вместо шофера, Орр посадил оставшихся людей в грузовик, и они направились на восток тесной группой. Сзади них на дороге «Лир» выруливал на обочину, где он должен был ждать, когда он снова понадобится Лайму.

Они проехали через деревню, и арабы провожали их взглядами, пока они не оказались по ту сторону от пальм. Лайм развернулся на сиденье, чтобы включить работающий от батареи передатчик-скремблер, который они перенесли на руках из самолета. Через три или четыре минуты он установил связь.

— Джильямс?

— Да, сэр. — Судя по голосу, Джильямс был в хорошем настроении.

— Он еще в воздухе?

— Да, сэр, несомненно. Начал снижаться всего несколько минут назад. Точно в том месте, где вы предполагали.

— Мы на земле. Нам понадобится около десяти минут, чтобы прибыть туда и еще пять или десять минут, чтобы занять позицию. Нам хватит времени?

— Я думаю, да. Ему осталось пролететь еще тридцать пять миль, и у него уйдет какое-то время, чтобы определиться с посадкой. К тому моменту наступят сумерки, станет почти темно. Я не думаю, что его ждет много посадочных огней.

— Пара автомобильных фар, я полагаю, — сказал Лайм. — Больше не вызывайте на этой частоте, пока я не установлю с вами связь.

— Прибавь немного, — сказал он водителю.

— Могу я включить фары?

— Нет, черт побери.

Лайм и Орр лежали, распластавшись в кустах, которые росли вдоль берега засохшей речки, когда на колею, оставленную джипами вдоль вади, с шумом приземлился самолет. На дороге стояла машина, свет ее горящих фар был направлен вперед. Пилот Бена Крима ориентировался по этим фарам, но это был сложный маневр, так как чем ближе он оказывался к землё, тем сильнее его слепили огни. Но пилот должен был знать свое дело. Стурка использовал только настоящих профессионалов.

Двое коммандос Орра скользнули по направлению к машине, освещавшей полосу, на которую садился самолет. Если в машине находился водитель, они должны были подождать. Если же он был снаружи, они получили приказ установить на машину «пищалку». Предполагалось, что он выйдет из машины, чтобы встретить Бен Крима и перенести багаж.

В машине, вероятно, сидел Ренальдо или Корби. У него должно было находиться одно из этих устройств — магнитофон с передатчиком, — которое предназначалось, чтобы донести до американцев еще одну серию указаний — куда доставить «вашингтонскую семерку».

Дело Бена Крима состояло в том, чтобы человеку Стурки доложить «из первых рук» о прибытии семерки в Женеву и забрать магнитофон-передатчик, потом полететь назад в Эль-Джамилю, оставить «Каталину», доехать до Алжира, купить билет до Мадрида, Парижа или Берлина, где он подключит передатчик к еще одному маленькому банальному часовому механизму, с тем чтобы Бен Крим был на полпути обратно в Алжир, когда эта штука пошлет на весь мир сообщение.

Лайма лишь слегка интересовало содержание этих указаний. В любом случае, когда Бен Крим полетит обратно в Эль-Джамилю, он будет задержан, и люди Джильямса проанализируют ленту.

Тем временем на машине установят источник сигнала, и Лайм будет следовать за Корби или Ренальдо в логово Стурки. Это должно было сработать. Впервые он почувствовал это — спокойную уверенность, что Стурка у него в руках.

В ночной тишине самолет сделал великолепную «бочку», заходя на посадку, и остановился в сотне футов от ждущих его огней машины. Фары погасли. Кто-то вышел из машины и пошел к самолету, и Бенъюсеф Бен Крим вылез из слабоосвещенной кабины навстречу курьеру. Глядя в бинокль «Марк Системз», Лайм увидел, как в сумерках тихо проплыли две тени.

Встреча была короткой. Света оказалось достаточно, чтобы разглядеть силуэты, и Лайм был совершенно уверен, что встречал Бен Крима Сезар Ренальдо. Не такой большой, как Корби, и не такой худой, как сам Стурка.

«Интересно, — подумал он, — а если бы это был Стурка? Арестовать его на месте и отыскать остальных? Или, имея его в своих руках, дать ему уйти, чтобы он мог привести тебя назад, к ним?» Ренальдо не интересовал Лайма, он даст ему уйти; Лайму не нужен был Ренальдо как таковой. Но если бы это был Стурка?