Кто следующий? Девятая директива

— Вам известно, что я тоже иногда балую себя сигарой.

— У некоторых людей возникает головная боль из-за повышенной чувствительности к различным вещам. — Помощник удалился, и Брюстер положил сигару в пепельницу около своего локтя.

— Вы вежливый негодник, Декс. Я мысленно возвращаюсь к началу избирательной компании: вы неизменно выделялись тем, что опаздывали на все собрания, и оказывалось, что вы задерживаетесь, чтобы придержать двери для остальных. Если вы находились поблизости, никто другой больше не мог держать дверь.

— Через некоторое время они излечили меня от этого.

Президент улыбнулся, глаза сузились до щелочек. Но его веселье казалось наигранным.

— Мне хотелось бы, чтобы я лучше знал вас к этому моменту.

— Я что, такой таинственный?

— Вы избранный вице-президент, Декс. Если в течение девяти дней мы не вернем Фэрли назад живым, вы — следующий президент Соединенных Штатов. Была бы на то моя воля, я хотел бы знать вас так же хорошо, как собственных сыновей. В этом случае я бы чувствовал себя гораздо свободнее.

— Вы боитесь передавать свои полномочия, не так ли? Вы не знаете, справлюсь ли я с ними.

— О, я полностью уверен в вас, Декс.

— Но вы хотите получить заверения на этот счет. Что вы хотите услышать от меня, господин президент?

Брюстер не дал прямого ответа. Он поднялся, со странным видом обошел кабинет — как будто он был посетителем, впервые в него попавшим. Оглядел картины, мебель; наконец подошел к своему креслу и, стоя перед ним, наклонился, чтобы взять сигару.

— Управление людьми в этой стране с высоты Белого дома, — медленно произнес он, — подобно попытке прихлопнуть муху сорокафутовым шестом. Вопрос не в том, есть ли у вас сердце, Декс. Я считаю само собой разумеющимся, что ваши политические убеждения мало отличаются от моих. В чем-то, может быть, но не во всем. Но вы и я вместе заседали в сенате. Сколько? Двенадцать лет? И мне никогда не удавалось хорошо узнать вас.

— Я сидел по другую сторону от прохода.

— Многих демократов мне не удалось узнать так хорошо, как людей с вашей стороны от прохода.

— Вы намекаете на то, что я никогда не был членом клана?

— Да, если не бояться показаться бестактным. Не то чтобы вы сторонились всех или были одним из тех крикунов, присутствия которых никто не выдерживает дольше пяти минут. Вовсе нет. Но вы были ужасно тихим сенатором, Декс. — Глаза Брюстера уперлись в него, как дула двуствольного ружья. — Чертовски тихим сенатором.

— Не в моем стиле создавать много шума, господин президент.

— Через девять дней с настоящего момента, если вы вступите в этот Дом, вам придется стать шумным, Декс. Если ты не производишь шума, тебя никто не услышит.

— Тогда я постараюсь шуметь в нужных случаях.

— Думаете, у вас это получится?

— Я надеюсь, что Клифф Фэрли вернется. Но если вопрос встанет так — мой ответ «да». Я думаю, я смогу, господин президент.

— Хорошо, хорошо. — Брюстер устроился в кресле, воткнув в рот сигару и скрестив ноги. На нем был спортивный твидовый жакет «в елочку», его галстук был аккуратно подтянут, брюки отлично сидели, ботинки сияли, но он всегда производил впечатление мешковато одетого, измятого человека.

— У меня такое чувство, что я не очень успокоил вас.

— Декс, многие ребята в моей партии серьезно обеспокоены по поводу вас. Вы провели в Вашингтоне уже двадцать четыре года, и никто никогда не замечал, что вы чем-то очень заняты, за исключением проталкивания законопроекта, который помог бы вашим избирателям из Большой тройки в Детройте. Я говорю сейчас грубо — но, полагаю, я должен это сказать. Последние восемь лет вы провели в комитетах сената по судебному праву, финансам и торговле — все это домашние места. И, насколько мне известно, вы ни разу не поднимались в сенате, чтобы высказаться по поводу внешней политики или обороны. Протоколы вашего голосования по внешней политике выглядят замечательно, превосходно, но парни на Холме ждут от Пенсильвания-авеню руководства, а не протоколов голосований.

— Боюсь, я не смогу переписать свои протоколы так, чтобы они соответствовали теперешним обстоятельствам.

— Я только предупреждаю вас, с чем вам придется столкнуться. Ваш сорокафутовый шест — это конгресс Соединенных Штатов, Декс. Если вы хотите прихлопнуть ваших мух, вам надо научиться управлять этим шестом. — Сигара описала плавную дугу в сторону пепельницы. — В конгрессе вам придется иметь дело со множеством прилипал. Большинство из них — выжившие из ума старики. Я знаю, у Фэрли были грандиозные планы отправить их на покой, но этому не суждено сбыться, такое пытались сделать раньше, но это никогда не срабатывало. Единственный способ — это научиться удерживать в равновесии этот сорокафутовый шест с помощью одного пальца. Если вы попытаетесь ухватить его за один конец, он выскользнет у вас из рук. Вы республиканец, мой дорогой, и вам придется иметь дело с демократическим конгрессом.