Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР

Для органов правопорядка это была весьма интересная эпоха. В конце 1960-х и начале 1970-х в полицию пришло много бывших военных – «зеленых беретов» и представителей прочих подразделений, прошедших боевую подготовку в джунглях Вьетнама. Их мастерство, умение обращаться с оружием и опыт проведения штурмов легли в основу подготовки отрядов особого реагирования (SWAT) – на тот момент совершенно новой концепции для правоохранительных органов США. Отряд SWAT – это, по сути, военизированное формирование, а таких формирований у нас раньше не было. Даже ФБР, несмотря на то что обучало своих агентов обращаться не только с пистолетами, но и с винтовками и автоматами, до той поры уделяло мало внимания военизированным аспектам облав и рейдов. Но в отрядах SWAT был свой шик, и они быстро привлекли внимание средств массовой информации. В их составе были снайперы, убивавшие преступников, а также специалисты по тяжелому вооружению, такому как штурмовые винтовки и гранатометы, с помощью которых выбивали из укрытия окопавшихся террористов или спасали заложников. Но проблема заключалась в том, что такие методы приводили к слишком большому кровопролитию. В основном погибали преступники, но и полицейские несли рекордные потери, а помимо них страдали и заложники. В попытке сократить количество погибших и пострадавших Департамент полиции Нью-Йорка основал свой отдел по переговорам об освобождении заложников, а вскоре идею поиска более мягких решений подхватило и ФБР.

Мне нравился такой подход, поскольку он подчеркивал необходимость понимания рассуждений преступников, что было моим коньком, и конечно же, служил основой для профилирования. В то время представители правоохранительных органов не были готовы понимать преступников. Большинство полицейских никогда не изучали психологию и скорее были готовы воспользоваться силой, чем убеждением. Но когда и в ФБР стали преподавать технику переговоров об освобождении заложников, это повлияло на общую ситуацию, в том числе и с отрядами SWAT, и с количеством погибших на операциях. Общепринятой тактикой стало сначала начинать переговоры и по возможности избегать применения оружия. Вместе с тем этот подход породил практику возбуждения исков против полицейских различных юрисдикций в связи с неправомерным использованием силы, что стоило городским бюджетам миллионы долларов. Вскоре даже возникло требование воспользоваться сначала всеми доступными ненасильственными методами, прежде чем посылать на штурм отряды специального назначения.

За десятилетие поведенческий подход к преступлениям расширился далеко за пределы переговоров об освобождении заложников и профилирования; ФБР основало Национальный центр анализа насильственных преступлений и Программу борьбы с насильственными преступлениями (VICAP). Мне повезло внести свой вклад в основание как центра, так и программы – но я пока обгоняю историю и подробнее расскажу об этом ниже.

Еще работая в Кливленде инструктором выездной школы – мы называли ее мероприятия «гастролями», – я принял участие в разрешении критической ситуации с заложниками. Некий вооруженный чернокожий, ворвавшийся в отделение полиции в Уорренсвилл-Хайтс, взял в заложники капитана полиции и семнадцатилетнюю девушку, и мы вели переговоры с ним о том, чтобы отпустить всех и избежать кровопролития. Требованием мужчины было немедленно истребить всех белых на планете, и он хотел поговорить об этом лично с президентом Джимми Картером. Поскольку требования, разумеется, были совершенно нерациональными, я и не делал попыток удовлетворить их. Мне принесли телефон и сообщили, что со мной хочет поговорить некое высокопоставленное лицо. Это оказался Джоди Пауэлл, пресс-секретарь президента, сообщивший, что Белому дому стало известно о ситуации и что президент Картер готов поговорить с «террористом». Ошарашенный, я ответил Пауэллу, что у нас в Кливленде нет террористов. Стараясь проявлять вежливость, но не веря до конца, что Белый дом мог вообще вмешаться в такую деликатную ситуацию, я солгал Пауэллу, что мы не можем прямо сейчас связаться по телефону с вооруженным мужчиной, и добавил, что перезвоним, если понадобится президент. Ситуация разрешилась без кровопролития и без вмешательства президента.