Кто стоял за спиной Сталина?

Существует предположение, которое представляется вполне вероятным, что по крайней мере одним из вопросов, который обсуждали во время встречи И. В. Джугашвили и В. И. Ленин, мог быть вопрос о подготавливаемой грузинскими большевиками именно в это время экспроприации. Свидание, писал Л. Д. Троцкий, «несомненно, посвящено было предстоящей экспроприации, способам доставки денег и пр.» ^{46}.

В Лондоне И. В. Джугашвили поселился в квартире Артура Р. Д. Бэкона, воспоминания которого о своем, ставшем позднее всемирно известном квартиранте были опубликованы 5 января 1950 г. на страницах «Дейли экспресс» ^{47}.

Съезд открылся 30 апреля и продолжался до 19 мая. Он рассмотрел широкий круг вопросов, среди которых был и вопрос о партизанских действиях. Подавляющим большинством голосов съезд констатировал спад революционного движения и в этих условиях признал необходимым роспуск боевых дружин. За эту резолюцию голосовало 170 делегатов, против — 35, воздержалось — 52. Среди голосовавших против был и В. И. Ленин ^{48}.

Сразу же после окончания съезда (не ранее 20 мая) состоялось новое заседание большевистской фракции, которая приняла решении о необходимости укрепления Бакинской организации ^{49}. Можно было двигаться обратно, но И. В. Джугашвили и С. Г. Шаумян задержались у постели заболевшего Михи Цхакаи.

«На другой день после закрытия съезда и конференции нашей фракции (большевиков с участием поляков), — вспоминал М. Цхакая, — я слег в постель с температурой и зубной болью. За мной ухаживали т. Степан и Коба, ибо в одной комнате жили во время съезда» ^{50}.

Не дождавшись выздоровления своего товарища, И. В. Джугашвили и С. Г. Шаумян должны были отправиться в обратный путь. М. Цхакая собирался последовать за ними сразу же по выздоровлении, однако на родину он вернулся только через 10 лет вместе с В. И. Лениным в знаменитом «пломбированном вагоне» ^{51}.

Выехав из Лондона не ранее 22 мая (4 июня), И. В. Джугашвили направился в Париж. «В начале июня 1907 г., — вспоминал бывший студент Русской высшей школы общественных наук Григорий Иванович Чочиа, по всей видимости имея в виду новый стиль, — ко мне на квартиру на улицу Rue Michelet, 7, через 2–3 дома от Ecole de Chime appliquce, зашла моя знакомая Евгения Согорова (Согорошвили), участница батумской демонстрации 1902 г.

Она проживала в Париже в качестве политической эмигрантки. Вместе с нею пришел товарищ, которого она отрекомендовала Кобой Джугашвили. Она обратилась ко мне с просьбой дать возможность тов. Кобе провести у меня некоторое время до его отъезда в Россию, объяснив при этом, что он заехал в Париж, возвращаясь с V съезда РСДРП <…>. Товарищ Сталин прожил у меня около недели» ^{52}.

Незадолго до его появления умер друг автора воспоминаний Симон Дзвелая, и И. В. Джугашвили попросил передать ему паспорт умершего. С этим паспортом не ранее 29 мая/11 июня он выехал из Парижа ^{53}. Независимо от того, лежал ли его путь на родину через Берлин или же через Марсель, он требовал не менее 5–6 дней, поэтому в Тифлисе И. В. Джугашвили мог появиться не ранее 3–4 июня.

12 июня заведующий полицией на Кавказе полковник В. А. Бабушкин сообщил в Департамент полиции, что в Баку из Тифлиса прибыли два видных социал-демократа, грузины: один по кличке Михо, о другом известно, что он участвовал в Лондонском съезде РСДРП ^{54}. Не исключено, что Миха — это Михаил Давиташвили, а делегат съезда — И. В. Джугашвили.

В бакинском подполье

«Вернувшись с V (Лондонского) съезда РСДРП, — читаем мы в „Краткой биографии“ вождя, — Сталин оставляет Тифлис и по воле партии обосновывается в Баку — самом крупном промышленном районе Закавказья и важнейшем центре рабочего движения в России» ^{1}. Этому факту в своей биографии И. В. Сталин придавал особое значение, подчеркивая, что именно в Баку завершился период его революционного «ученичества», именно здесь он стал «подмастерьем» революции.

В некоторых публикациях можно встретить утверждение, будто бы переезд И. В. Джугашвили из Тифлиса в Баку был связан с упоминавшимся ранее решением большевистской фракции V съезда РСДРП о необходимости укрепления местной большевистской организации. Однако нельзя не учитывать, что И. В. Джугашвили перебрался из Тифлиса в Баку не сразу же после съезда, а после того, как произошло еще одно очень важное событие.

13 июня 1907 г. среди бела дня в самом центре Тифлиса на Эриванской площади было совершено дерзкое нападение на почту и похищено 250 тыс. руб. Непосредственным руководителем и участником этой экспроприации был С. М. Тер-Петросян (Камо) ^{2}.

Существует мнение, будто бы И. В. Джугашвили тоже принимал в ней участие и даже бросал бомбу «с крыши дома князя Сумбатова» ^{3}. Никаких доказательств в пользу подобной версии до сих пор не приведено. И никаких оснований для ее существования нет. Более того, не следует забывать, что И. В. Джугашвили занимал такое положение в большевистской организации, которое исключало возможность его непосредственного участия в событиях на Эриванской площади.