Кто стоял за спиной Сталина?

В 1898 г. И. А. Манташев и С. Г. Шаумян отправились в Петербург и поступили в только что открывшийся здесь Политехнический институт. Затем Степан Шаумян перевелся в Рижский политехнический институт, но через некоторое время по семейным обстоятельствам (был арестован его отец) вернулся в Тифлис и поступил в редакцию газеты «Новое обозрение» ^{54}. 19 июня 1899 г. он женился на Екатерине Сергеевне Тер-Григорян ^{55}, которая, по всей видимости, была дочерью выпускника Петербургского технологического института инженера-нефтяника Сергея (Сетрака) Минаевича Тер-Крикоряна, сыгравшего важную роль в становлении нефтяного бизнеса А. И. Манташева ^{56}.

Еще будучи учеником Тифлисского реального училища, С. Г. Шаумян познакомился с Ладо Кецховели ^{57}, а когда вернулся из Риги, оказался в центре кружка, члены которого явно тяготели к террористической деятельности ^{58}. Вскоре Георгия Лазаревича Шаумяна освободили, и уже в 1900 г. его сын, получив стипендию А. И. Манташева, вернулся в Ригу, где находился с 1 сентября 1900 по 2 марта 1902 г. Весной 1902 г. за участие в студенческих волнениях его исключили из института ^{59}, а «осенью 1902 г. он вновь был включен в список стипендиатов Манташева и вместе с женой Екатериной Сергеевной, сыном Суреном и свояченицей Лелюш выехал для продолжения образования в Германию», где стал студентом философского факультета Берлинского университета. К весне 1903 г. относится знакомство С. Г. Шаумяна с В. И. Лениным ^{60}.

Ранее уже приводилось письмо неизвестного автора, датированное 25 февраля 1913 г. и адресованное из Петербурга в Астрахань С. Г. Шаумяну, из которого явствует, что даже в 1913 г., когда жизненные пути И. А. Манташева и С. Г. Шаумяна разошлись, когда последний стал известным революционером, а А. И. Манташева, который поддерживал революционное движение на Кавказе, уже не было в живых, члены его семьи продолжали питать к С. Г. Шаумяну расположение и готовы были оказывать ему материальную помощь ^{61}.

Обучаясь в реальном училище, С. Г. Шаумян познакомился и подружился не только с И. А. Манташевым, но и с Бейбутом Джеванширом. Последний тоже получил высшее образование в Германии. Он закончил Горную академию и по возвращении на Кавказ стал играть видную роль в бакинской нефтяной промышленности. В то же время он не порвал отношений со своим школьным другом и неоднократно помогал ему, когда тот попадал в руки жандармов ^{62}.

Приведенные примеры свидетельствуют, что расширение внутрипартийных связей открывало перед И. В. Сталиным возможность установления опосредованных связей за пределами партии: в предпринимательских кругах, среди грузинского дворянства, в офицерской и чиновничьей среде. В то же время происходило установление прямых связей И. В. Сталина в тех кругах за пределами партии, от которых во многом зависела ее деятельность.

21 декабря 1996 г. на страницах «Независимой газеты» появилась публикация Александра Образцова, в которой излагались фрагменты записей, якобы принадлежавшие одному из умерших работников советских спецслужб Якову Прокофьевичу Иванову и свидетельствующие, что будто бы еще в период пребывания в Батуме И. В. Сталин установил контакты с английской и турецкой разведками. «Первая встреча Сталина с английским и турецким резидентами, — говорится в названной публикации, — произошла зимой 1901 года в Батуме… Он отыскал английского коммерсанта, имел с ним несколько встреч. Затем он встречался с турецким резидентом… Когда… Сталин был арестован за организацию беспорядков, в тюрьме его навестил английский друг». Сенсационно звучит и другое утверждение А. Образцова: «Первая встреча Сталина и Черчилля произошла в Лондоне в мае 1907 г.» ^{63}. Несмотря на то что сами по себе подобные контакты вполне могли иметь место, никаких, даже косвенных данных, подтверждающих эту публикацию, в нашем распоряжении нет.

Вместе с тем есть основания предполагать, что в Батуме И. В. Сталин мог непосредственно контактировать с некоторыми предпринимателями. По воспоминаниям рабочего завода Ротшильда Чакветадзе, когда после пожара на этом заводе И. В. Сталин с депутацией рабочих посетил нового директора завода Ф. Ф. Гьюна, у рабочих возникло впечатление, что к этому времени И. В. Сталин и Ф. Ф. Гьюн уже были знакомы ^{64}.