Кто стоял за спиной Сталина?

Передача «письма Еремина» из Общего отдела ЦК КПСС в ЦПА ИМЛ означала его открытие для исследователей. И, видимо, неслучайно именно в 1987 г. в нашей стране стали циркулировать слухи о связях И. В. Сталина с царской охранкой. Тогда же эта версия появилась на страницах печати. Насколько удалось установить, первым этот вопрос был затронут журналистом Г. Павловским в его беседе с историком М. Я. Гефтером, опубликованной в журнале «Век XX и мир». «Разве от того, что мы окрестим Сталина „агентом охранки“, — спрашивал М. Я. Гефтер, — мы поймем, что влекло к нему Платонова, Булгакова, даже убитого им Мандельштама?»^{18}

18 апреля 1988 г. к «письму Еремина» был допущен первый исследователь. Им стал историк Леонид Михайлович Спирин^{19}.

По свидетельству Г. А. Арутюнова, именно в 1987–1988 гг. он предоставил текст «письма Еремина» в распоряжение писателя А. Адамовича^{20}. Тогда же (не позднее весны — лета 1988 г.) текст этого «документа» стал ходить по рукам.

16 июня в газете «Советская культура» появилась статья журналиста А. Лазебникова, в которой И. В. Сталин почти прямо, но без доказательств обвинялся в связях с охранкой. Упоминая об одном из его побегов, автор восклицал: «Такой побег можно было совершить только с помощью властей»^{21}.

К этому времени А. Адамович завершил работу по подготовке к печати главы «Дублер» из повести «Каратели». 5 августа 11-й номер журнала «Дружба народов» с этой главой был сдан в набор, 6 октября подписан к печати и в конце октября вышел в свет^{22}. Я как подписчик получил его в Ленинграде перед 7 ноября 1988 г.

Складывается впечатление, что эта публикация была приурочена к открывшейся 29 октября подготовительной конференции по созданию общества «Мемориал», на которой уже упоминавшийся историк-международник Ф. Д. Волков открыто выступил с обвинениями И. В. Сталина в связях с охранкой, причем в качестве доказательства он ссылался на неопубликованные воспоминания О. Шатуновской и архивные «материалы», обнаруженные Г. А. Арутюновым: кроме «письма Еремина» им был приведен еще один «документ» — донесение секретного сотрудника Фикуса, хранящееся якобы в фонде Бакинского охранного отделения:

«Бакинскому охранному отделению.

Вчера заседал Бакинский комитет РСДРП. На нем присутствовал приехавший из центра Джугашвили — Сталин Иосиф Виссарионович, член Комитета Кузьма (Ст. Шаумян) и другие. Члены предъявили Джугашвили-Сталину обвинение, что он является провокатором, агентом охранки, что он похитил партийные деньги. На это Джугашвили-Сталин ответил взаимными обвинениями»^{23}.

Что это очередная фальшивка, видно невооруженным глазом. Во-первых, фонд Бакинского охранного отделения, ликвидированного в 1913 г., до сих пор исследователям неизвестен, а в фонде Бакинского ГЖУ, куда в свое время были переданы материалы охранки, сейчас их нет^{24}. Во-вторых, Кузьма — это партийная кличка не С. Г. Шаумяна, а рабочего С. Д. Сильдякова^{25}. В-третьих, С. Д. Сильдяков покинул Баку в 1911 г.^{26}, поэтому описанный выше эпизод мог иметь место не позднее ареста И. В. Сталина в марте 1910 г. Однако впервые И. В. Джугашвили использовал псевдоним Сталин только в 1913 г.^{27} В-четвертых, в нашем распоряжении имеются агентурные донесения Фикуса за 1909–1910 гг., в которых И. В. Сталин фигурирует только под кличкой Коба, причем из переписки Бакинского охранного отделения с Департаментом полиции явствует, что вплоть до весны 1910 г. оно не могло установить его настоящую фамилию^{28}.

20 ноября выступление Ф. Д. Волкова опубликовала газета «Забайкальский комсомолец»^{29}. Почти одновременно с этим «письмо Еремина» появилось на страницах «Собеседника» (№ 46)^{30}. 30 марта 1989 г. Г. А. Арутюнову и Ф. Д. Волкову предоставил свои страницы печатный орган Московского городского комитета КПСС «Московская правда»^{31}, после чего эта публикация была перепечатана в дайджесте прессы «Страницы истории»^{32}.

Пока можно только предполагать, знали ли организаторы и участники этой идеологической акции о публикации «письма Еремина» на страницах журнала «Лайф» и о той критической оценке, которая была дана этому «документу» за рубежом еще в 1956 г. Однако есть основания утверждать, что им с самого начала было известно, что это «письмо» — фальшивка.

17 ноября 1988 г. в зале ленинградского Дома политпросвещения состоялась встреча с сыном известного большевика, одного из руководителей Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде 1917 г. А. В. Антонова-Овсеенко. В своем выступлении он сообщил, что к этому времени сотрудниками ЦГАОР СССР уже была произведена экспертиза «письма Еремина» и установлено, что в журнале исходящих документов Особого отдела за 1913 г. под указанными в письме датой и номером оно не значится^{33}.