61
Это письмо было перлюстрировано, и Департамент полиции сделал запрос в Киевское ГЖУ, откуда вскоре пришел следующий ответ: «Адрес „Киев, Тарасовская, 9–43“, с уверенностью можно предположить, относится к мещанке Анне Абрамовне Розенкранц, 36 лет, иудейского вероисповедания, проживающей при муже в Киеве по указанному в документе адресу. Названная Розенкранц по делам управления до сего времени не проходила. Упоминаемая в документе Эсфирь Финкельштейн, можно предположить, является жена лекаря Эстер-Хая Шмулева Финкельштейн, 38 лет, постоянно проживающая в м. Брусилов Родомысльского уезда. Названная Финкельштейн в августе с. г. временно проживала в Киеве по Большой Васильковской улице в доме 43, где живут ее дети, учащиеся в киевских учебных заведениях, и 26 того же августа она отметилась выбывшей в м. Брусилов. Сведений, компрометирующих политическую благонадежность Эстер Финкельштейн, в делах управления не имеется». Мужа Анны Абрамовны Розенкранц звали Давид Шмулевич Розенкранц, а мужа Эсфири Финкельштейн — Ицек. Обе семьи находились в родстве как между собой, так и с семьей киевского купца Исаака Горовица, дети которого принимали активное участие в революционном движении (ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1913. Д. 5–32-Б. Л. 160 об.; Д. 5–33-Б. Л. 44).62
Насколько были обоснованы подобные обвинения, мы не знаем. Но, по воспоминаниям Анастасии Денисовны Ковалевой, которая была прислугой в доме И. И. Кибирова, когда началась революция, «Яков Михайлович помог бывшему приставу Кибирову с семьей выехать вверх, на магистраль» (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4 Д. 662. Л. 478, 531).63
Сохранились воспоминания бывшего ссыльного Хаима Иосифовича Зильберберга, который писал: «Примерно в 1915 или 1916 году мне пришлось встретиться с группой политкаторжан в селе Манзурки, где были И. В. Сталин, М. В. Фрунзе, Г. К. Орджоникидзе, В. Л. Швейцер и другие. Вся эта группа политссыльных, в том числе и я, были сфотографированы на кладбище во время похорон одного товарища» (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 662. Л. 43–45). Действительно, в селении Манзурка Верхоленского уезда Иркутской губернии до лета 1916 г. отбывал ссылку М. В. Фрунзе, а с лета 1916 г. находился Г. К. Орджоникидзе. Никаких сведений, подтверждающих пребывание здесь И. В. Джугашвили и В. Л. Швейцер, обнаружить не удалось. Не удалось разыскать и упоминаемую X. И. Зильбербергом фотографию.64
«При отъезде из Курейки, — вспоминал Арсений Петрович Иванов (р. ок. 1897), — Иосиф Виссарионович подарил моей матери фотокарточку с надписью и два пальто (осенние серое и коричневое). Фотокарточку в 1924 г. работники НКВД взяли для перефотографирования, а пальто износили» (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 662. Л. 46, 47).65
Одной из квартир, где после возвращения из ссылки поселился И. В. Сталин, стала квартира баронессы Марии Николаевны Штакельберг (дочери адмирала, урожденной Пилкиной) на Васильевском острове: Средний проспект, д. 46, кв. 24. Сюда его привел профессор Василий Григорьевич Котельников (1850–1932) (66
В 1901–1902 гг. должность австро-венгерского консула в Батуме занимал Джон Стивене, американского — Джон Чемберс, бельгийского — О. Дейбель, британского — Патрик Стивене, германского — Ф. Буркгард, японского — И. А. Ваншейд (Всеобщий адрес-календарь города Баку на 1902 г. Баку, 1902. С. 57).67
П. П. Заварзин совершил ревизионную поездку по Сибири в конце 1916 г. Для доклада ему Руссиянов был вызван из Енисейска в Красноярск 5 декабря (ОО. Оп. 316. 1916. Д. 245–25. Л. 55). 9 декабря П. П. Заварзин еще находился в Красноярске (Там же. Л. 54). По всей видимости, одним из результатов этой ревизии была отставка начальника Енисейского ГЖУ Байкова, которого именно не ранее 2 — не позднее 28 декабря заменил Оболенский (Там же. Л. 53–54), а последнего — полковник Иванов.68
В последнее время появилась версия, будто бы И. В. Сталин являлся агентом военной контрразведки, но никаких доказательств в пользу этой версии не приведено (См., например: