Кто стреляет последним

История, в общем, была довольно обычной. Девочка из провинции, из нормальной семьи. После школы посидела секретаршей в какой-то из тюменских контор, потом поехала поступать во ВГИК. Но смазливой внешности и роскошного бюста оказалось достаточно даже для того, чтобы пройти отборочный тур. Чтобы не возвращаться в опостылевшую Тюмень, устроилась по лимиту штукатуром на стройку. Жила в общежитии. Потом подцепила профессорского сынка — кандидата наук. Для этого ее внешних данных оказалось достаточно. Но и тут все пошло наперекосяк.

— Ты ему изменяла? — спросил Турецкий — просто для того, чтобы что-то спросить.

— Сначала нет. А потом… Однажды он познакомил меня с одним человеком. Как всегда — деловая встреча. Он хотел устроиться к нему на работу, в какой-то информационный центр. И человек оказался потрясающе интересным. Сильным. Очень богатым. А главное — настоящим мужиком. Мой муж был перед ним — просто мозгляк. Ну, и я стала его любовницей.

— А муж?

— Он отправил его на полгода в Японию. Стажироваться по компьютерам.

Турецкий переспросил:

— По компьютерам?

— Ну да. А потом взял его на работу. Большая шишка сейчас — начальник информационного центра в каком-то фонде. То ли «Согласие», то ли «Реформа». Что-то в этом роде.

«Вот, значит, кто занимается у Марата компьютерным обеспечением!» — понял Турецкий и похвалил себя за терпение, с которым слушал исповедь этой невезучей красотки.

— Этот человек был — Марат? — спросил он, хотя уже не сомневался в ответе.

Она кивнула:

— Да… Потом у него появилась другая… А в общем, кому это интересно!.. — Она сделала еще пару глотков коньяка и посмотрела на Турецкого так, словно только что его увидела. — А ты-то зачем пришел?

— Тебе случалось ездить к гостям Марата на какие-нибудь квартиры?

Она только рукой махнула:

— Даже вспоминать об этом не хочу!

— Придется вспомнить, Людмила Георгиевна, — жестко сказал Турецкий.

Она даже протрезвела:

— Ты кто такой?

— Пока я для тебя — никто, — успокоил ее Турецкий. — Просто сон. Проснешься — и меня нет. И все забудешь. Но если не ответишь на мои вопросы, это будет твой самый кошмарный сон. И ты никогда его не забудешь.

— Марат меня убьет.

— Можешь вычеркнуть его из своей будущей жизни, — сказал Турецкий. И он сам в это верил. — Итак — ездила?

— Ну, ездила…

— В какие? В однокомнатные, двухкомнатные, трехкомнатные?

— Чаще — в однокомнатные. Но было — и в трехкомнатную. Когда гостей было двое или трое.

— Ездила одна?

— Нет, звонила знакомым. Подругам.

Однокомнатные квартиры сейчас Турецкого не интересовали. Мать Вадима, жена, дочь, человека два или три охраны — в однокомнатную не втиснуть. А в трехкомнатную — в самый раз.

— Трехкомнатная была одна? Или несколько?

— Может, и несколько. Но я ездила только в одну.

— Когда ты там была в последний раз?

— С месяц назад. Приезжали какие-то двое из Приднестровья. Майор и полковник. Нажрались, как свиньи. Мы убежали, я даже плащ забыла. Хороший плащ, французский.

— Адрес помнишь?

— Нет. Как доехать — помню.

— Одевайся. Приведи себя в порядок. Сейчас поедем туда.

— Зачем? — испугалась Люська.

— За твоим плащом… Где у тебя телефон?

Турецкий набрал номер Меркулова:

— Константин Дмитриевич, это я. Похоже, я их нашел. Трехкомнатная квартира. Аккуратно проверю, сразу же сообщу.

— Где квартира?

Турецкий оглянулся на Люську:

— В каком районе квартира?

— В Кузьминках.

— В Кузьминках, — повторил в трубку Турецкий.

— Отставить, — приказал Меркулов. — Сворачивайся и быстро ко мне. Я буду в МУРе у Федорова.

— Но почему?! — поразился Турецкий.

— Потому что семья Вадима — на Речном вокзале!..

Едва Турецкий въехал во двор знаменитой Петровки, 38, как сразу же ощутил необычную, напряженную атмосферу. Возле машин сновали люди в камуфляже, с короткими десантными автоматами. Ворота почти не закрывались: одни машины выезжали, другие въезжали. В глубине двора стоял совершенно неуместный здесь защитного цвета «КАМАЗ» какой-то войсковой части с крытым тентом кузовом. Задний борт «КАМАЗа» был откинут, в кузов грузили штатив, похожий на теодолитный, какие-то ящики. Руководил погрузкой начальник второго отдела МУРа Яковлев.

И хотя Меркулов приказал явиться срочно, Турецкий не удержался, чтобы не поинтересоваться, что здесь происходит.

— Привет, Володя! — Он пожал руку Яковлеву. — Чем это вы тут занимаетесь?

— Готовим ПКП — передвижной командный пункт. Аккуратней, аккуратней! — прикрикнул Яковлев на своих молодых сотрудников. — Это же вам не снаряды!

— А что? — спросил Турецкий.

— Система оперативной связи. Стереотруба с телекамерой и прибором ночного видения.

— ПКП, — повторил Турецкий. — Куда же вы его поставите?

— Умеешь ты задавать вопросы! — констатировал Яковлев. — Вот если бы еще так же хорошо умел на них отвечать! Увидимся позже. Похоже, ночка сегодня будет горячей!..