Кто стрелял в урода?

Передав свой кабинет, накануне ухода на пенсию, Петру Ерожину, полковник Никита Васильевич Бобров несколько месяцев по работе тосковал. Резкий скачок от постоянного напряга, к безделью, дался ему нелегко. Томил молчащий телефон, время не двигалось, и даже заботливая и уютная Кирочка, полностью не заменила привычную круговерть. Казалось, счастливый второй брак, покой, не нарушаемый ночными вызовами, отсутствие трупов, убийц и всего с его ремеслом связанного, должны бы радовать пенсионера. Но на деле обернулось не так. Бобров пережил самую трудную для себя зиму. Весной все изменилось. Полковник с женой начинали новую жизнь в своем домике на Волге. Собственно, покупка недвижимости в приволжском городке Калязине и послужила Боброву основным стимулом, для ухода в отставку. Кира о даче мечтала давно. Ее всегда тянуло к природе. Мечта сбылась. За одно лето женщина вырастила роскошные цветы, собрала уйму ягод, яблок, накрутила груды банок с компотами, вареньями, и соленьями. С Бобровым же произошло чудо. В первом браке только разговоры о строительстве дачи наводили на него смертную тоску. А здесь, на Волге, закоренелый урбанист неожиданно обнаружил в себе страстного рыбака. Мешок вяленой рыбы, лишь малая толика его летних трофеев. Жизнь обрела азарт и смысл. Даже, в поезде, по дороге в Москву, уже заколотив домик на зиму, он продолжал бредить блеснами, лесками и крюками.

На Совеловском вокзале пришлось брать носильщика. Никита Васильевич давно не пользовался данным видом услуги, и был неприятно поражен, выложив за подвоз багажа к стоянке такси пятьсот рублей. К дому на Масловку их доставила «Волга – универсал». В обычную машину они не вмещались. Выгрузив, с помощью водителя, свой багаж, дачники воспользовались лифтом. Кабина поднялась на последний шестой этаж. Один лестничный пролет до мансарды поклажу пришлось таскать на себе. За три раза справились. Наконец, вошли в квартиру.

– Кирочка, когда же мы все это съедим!? – С ужасом, оглядев рюкзаки и коробки с волжскими запасами, воскликнул бывший начальник отдела убийств.

– Ничего, Никитушка, гости помогут, дочери отвезешь, глядишь, и управимся. – Улыбнулась хозяйка: – Погреба жалко нет…

Они жили в живописной мастерской, некогда принадлежавшей покойному мужу Киры. Вдова сумела превратить чердачную обитель муз в уютную квартиру, но с погребом оказалась бессильна – на чердаке его не выроешь.

– Чур, я первый в душ! – С молодецким задором потребовал Бобров. Кира не возражала:

– Иди, Никитушка. Я потом, не спеша, да мне еще со стиркой…

Никита Васильевич, скинул с себя брюки, стянул свитер, и в трусах убежал в ванную. Скоро, вместе с шумом воды, послышался его голос. Если герой повести Юрия Карловича Олеши «пел по утрам в клозете», Никита Васильевич Бобров любил петь под душем в любое время суток.

Проводив ласковым взглядом мужа, Кира вернулась в прихожую. Хозяйским оком, прикидывая, куда чего девать, услышала звонок в дверь. Едва ступив на порог московской квартиры, гостей они не ждали.

– Кто там?

– Кира Владимировна, это я.

– Кто я?

– Волков… Не узнали.

– Тимофей? – Колдую с замком, удивилась Кира: – Не узнала. Богатым будешь… Заходи.

– Никита Васильевич дома?

– В ванной. Мы только с поезда, а тут ты…

– Извините меня, Кира Владимировна, мне очень нужно посоветоваться с полковником.

– Посоветуешься. С чистым советоваться сподручнее.

– Каким чистым? – Не понял юмора майор.

– С бывшим начальником. Дорожную пыль смоет, и твой. А ты чего такой хмурый? – По голосу гостя, Кира смекнула, что тот взволнован и ему не до шуток:

– Да, так, по работе. – Буркнул Тимофей.

– Садись жди. Разберусь с вещами, поужинаем…

– Обо мне не беспокойтесь. Сыт по горло. – Волков сказал неправду. Он сегодня кроме утреннего чая с бутербродом, ни ел ничего. Даже свой традиционный кефир, что покупал перед метро в молочной напротив, забыл в холодильнике Управления. Но есть не мог. Слишком трудный выдался день.

Никита Васильевич явился в халате. По розовым щекам и веселому блеску глаз, Волков догадался, что приволжский воздух бывшему начальнику впрок.

– Тимофей!? – Изумился Бобров: – Ты что за мной наружку поставил? Не успел в дом войти, а ты уже тут.

– Никита Васильевич, я не знал, что вы в отъезде. Просто, кроме вас мне с этим пойти не к кому.

– А что случилось? – Отставной полковник сразу посерьезнел и превратился в того шефа, под руководством которого, Тимофей начинал лейтенантом и многому научился.

– Мы можем поговорить наедине?

– Мы и так наедине. Кире на все наши дела, как бы сказать поприличнее…

– Дело не в Кире Владимировне. Товарищ полковник, мне будет трудно говорить при ней. – Пояснил бывший подчиненный.

– Какой я тебе полковник. – Поморщился Бобров: – Я теперь рыбак – пенсионер.

– Для меня, Никита Васильевич, вы всегда полковник.

– Спасибо Тимофей. Пойдем в спальню. Больше в нашей квартире мужчинам уединиться негде.

– Куда скажите.

Бобров пропустил гостя и пошел за ним: – Кира, мы в спальне посекретничаем. Тебе туда не надо?

– Секретничайте на здоровье. Только я в спальне не была. Там пыль с весны.