Кто суккуба? Я суккуба?! (СИ)

И тут Клаву накрыло — нет, не оргазмом, до которого сделалось далеко, как до зимы, а злостью и негодованием. Мало, что зверюга ее разрешения не спросил, не представился, в кафе не сводил, цветов не подарил! Подумаешь, ее от возбуждения переклинило, нельзя же женской слабостью так беспардонно пользоваться? И слюнявит ее, пёс похотливый, фу! Ей, как кошатнице со стажем, эти собачьи нежности никогда не нравились. Да еще порыкивает? Да еще командует?!

— Фу! Я сказала: фу!!! — гаркнула Клава. — Место! Сидеть!

От неожиданности волк чуть язык не прикусил. Отпрянул от нее, сел в ногах, поглядел, как на умалишенную.

— Так, — запыхтела Клавдия, отползая на другой конец дивана. Подтянула ноги к подбородку, но в принципе понимала, что метаться и собирать по кабинету одежду, бежать от зверя нет смысла, опозорится только еще больше. Надо как-то выйти из этой ситуации с достоинством, постараться показать себя хозяйкой положения. — Так-так… Слушай, я, конечно, не против с тобой, ну, это… Но давай как-то по-человечески, что ли?

Волк ухмыльнулся во все сорок клыков:

— Извини, поцелуев не получится — в человеческом понимании.

Клава невольно поморщилась:

— Да я и не хотела, вообще-то.

Волк смотрел на нее. Она смотрела на него. И понимала, что деваться некуда.

— Ладно, — проворчала Клава, разворачиваясь к нему тылом и вставая на четвереньки. — Только ты аккуратно и медленно, понял? И слюней больше не надо!

— Как пожелаешь, — отозвался волк, охотно пристраиваясь сзади.

Прежде чем войти, потерся между ее ног под животом своим немаленьким горячим тараном. Забылся или из вредности провел языком по спине, по позвонкам.

— Фу! Я кому сказала? — одернула его Клава. А сама подумала: вот никогда не хотела собак дрессировать, а, глядишь, вдруг пришлось.

Несмотря на порядочный размер, против опасений суккуба приняла оборотня достаточно легко. Пока он рычал от блаженства, раскачиваясь сам и заставляя раскачиваться и скрипеть диван, Клава под активными толчками как-то и не особо блаженствовала. Единственное, что было приятно — это его длинный роскошный хвост, хлещущий мягкой метёлкой по ее голым ногам и ягодицам. Сам же оргазм пришел довольно быстро и как-то незаметно Просто: «Ах!..» — с ее стороны и ничего более. Приятная мелочь, а не долгожданная разрядка. Возможно, все чувственные порывы перекипели в Клавдии еще там, в аудитории, на постыдной лекции. Было немного досадно.

Волк же кончал долго, со вкусом, с прирыкиванием.

— Вот только посмей меня укусить! — вовремя она вспомнила про где-то вычитанную привычку любвеобильных волков.

Тот промолчал, тяжело пыхтел и не спешил вынимать свой таран из гостеприимного лона. Но хорошо хоть зубами щелкать не стал. Клава понятия не имела, как смогла бы ему помешать прокусить себе плечо или ляжку, если б ему вздумалось. Ведь приказной строгий тон — это всё оружие, что было в ее распоряжении против громадины из мускулов и меха.

— Ты всё, закончил? — заподозрила неладное Клава, когда пыхтение за спиной вроде бы успокоилось, а орудие так и не покинуло «амбразуру».

— Извини, — добродушно и счастливо покаялся оборотень. — Я случайно тебя повязал.

— То есть как? — изогнулась Клава, чтобы поглядеть в эту наглую довольную морду.

— У нашей породы есть такая штука — узел на члене, — пояснил зверь, даже не стараясь выглядеть виноватым. Принялся между беседой углаживать Клаву по попе и пояснице. — Ну, от диких предков осталось. Это чтобы самка от самца не убежала раньше окончания течки, и чтобы ее чужой мужик не оплодотворил где-нибудь за кустом втайне от законного мужа.

— И что? — не поняла Клава. — Я обязана теперь родить тебе восемь щенков? Щас! А ну, давай, вынимай свою палицу! Сейчас же, кому говорю?!

Она задергалась всем телом, уцепилась руками за подлокотник дивана, попыталась вытянуться, как с напрягом вытягивают пробку из бутылки, только в данном раскладе пробкой был оборотень, стоявший на коленях и придерживающийся для равновесия рукой за спинку дивана.

— Не получится, — миролюбиво бубнил он, но ее попыткам освободиться не препятствовал. — Если дергать с силой, тебе будет больно. Узел большой, когда внутри, он тебя не должен беспокоить, а вот если попытаться его вытащить — твоей дырке придется плохо. Да еще девственную плеву точно порвем, будет ужасно жалко, никогда не видал суккуб-девственниц.

— И надолго мы так сцепились? — решила на минутку перевести дух Клава, сдунула с лица растрепавшуюся прядь волос.

— Минимум полчаса, — ответил волк. — Если будешь на мне вот так прыгать и скакать, то часа два или три узел не сдуется, это я тебе обещаю. А чем тебе не нравится? От узла должны ведь получаться множественные оргазмы, каскадами и сериями.

— Ага, сериалами и сезонами, — пробормотала Клава.