Кто такая Айн Рэнд?

Порой Рэнд вступала в жесткую полемику со своим политическим руководством. Ее основным мотивом была дискредитация персоны Рузвельта, стремление подчеркнуть его негативные качества, обличить его коллективистскую идеологию и его неприязнь по отношению к бизнесу. Распорядители предвыборной кампании предпочитали, однако, сосредоточиться на рекламе фигуры Уэнделла Уилки и подчеркивании его положительных сторон. Столь мягкая тактика приводила Рэнд в отвращение. Когда она не занималась поисками проступков Рузвельта, то ходила в кинотеатры, где показывали рекламные ролики Уилки – и оставалась после показа, чтобы записать вопросы, возникающие у публики. Такие собрания она любила едва ли не больше всего, поскольку они давали ей возможность поделиться своими взглядами и подискутировать с незнакомыми людьми. «Я была блистательным пропагандистом», – вспоминала она.

Большинство вопросов, которые ей задавали, тем или иным образом затрагивали тему войны в Европе. Каждый избиратель желал знать, собирается ли кандидат вовлечь Соединенные Штаты в этот конфликт. Подавляющую часть американцев отталкивала пугающая перспектива отправлять своих детей на убой за море – даже несмотря на то, что ситуация в Европе очень быстро ухудшалась. В Еермании, Италии и Испании установились фашистские режимы, а Великобритания оставалась одиноким форпостом либеральной демократии. Британский премьер-министр, Уинстон Черчилль, умолял Рузвельта помочь деньгами и материалами. Но руки американского президента были связаны актом о нейтралитете – хотя он все больше склонялся к мысли, что Штаты, все же, должны сыграть определенную роль в европейском военном конфликте. Однако, имелось и множество сдерживающих факторов, мешавших любому участию. Ни один из кандидатов не желал рисковать, отпугивая от своей партии ни изоляционистов, ни не менее влиятельных интернационалистов. Оба выбрали осторожный путь, понемногу подыгрывая то тем, то другим.

Был ли Рузвельт на самом деле настолько плотно связан с коммунистами, как предполагала Рэнд, и была ли его политика Нового курса настолько близка к идеям советского социализма – вопрос спорный. Весьма вероятно, что как раз старания Рузвельта помогли уберечь страну от восстания по российскому образцу – он сумел обеспечить народным массам достаточный уровень комфорта, чтобы критическая масса недовольных просто не успела накопиться. Рэнд никогда об этом не задумывалась. В кругах, где она вращалась, ненависть к Рузвельту была столь высока, что наиболее оголтелые его критики наделяли президента всеми мыслимыми и немыслимыми пороками – от симпатий к сталинизму до сифилиса (распространялись сплетни, что его заразила первая леди, которая, в свою очередь, подхватила венерическое заболевание от какого-то чернокожего).

Когда он баллотировался на третий срок, приверженцы свободной конкуренции и политики минимального государственного вмешательства в экономику считали, что наблюдают установление тоталитаризма. Если он победит, были уверены они, то следующих свободных выборов может уже и не быть, поскольку в Америке будет установлена диктатура. На тот момент подобное предположение вовсе не казалось чем-то фантастическим, учитывая тот факт, что Гитлер и Муссолини тоже пришли к власти на волне популярных общественно-политических движений – и уже показали Европе, почем фунт лиха. К лету 1940 нацистская Германия уже вторглась во Францию, Польшу, Норвегию, Бельгию и Нидерланды. Другая тоталитарная держава – СССР – взяла под свой контроль Латвию, Литву, Эстонию и часть Финляндии. Следующей целью гитлеровцев была Англия, которую уже бомбили самолеты Люфтваффе.

Но, несмотря на все те ужасы, с которыми сталкивалась страдающая под гнетом диктаторов Европа, Рэнд и другие представители правого крыла выступали против вступления Соединенных Штатов в европейский конфликт. Они предпочитали вариант, при котором Гитлер беспрепятственно вторгся бы в Россию и схлестнулся в противоборстве со Сталиным, оставив Америке наблюдать, кто из двух диктаторов уцелеет в этой борьбе.

Уэнделл Уилки не возражал против участия Америки в войне. Но был популярным выразителем интересов бизнеса в борьбе с Новым курсом. Надежду на успех он черпал в антирузвельтовских кругах – а те, в свою очередь, восхищались его зажигательными речами о правах собственников и важности индустриальной свободы для дальнейшего процветания страны. Против пугающего заверению Рузвельта о том, что «зависимость от свободных действий отдельно взятых личностей» является пережитком прошлого, он возражал, утверждая, что «только сильные могут быть свободными – и только продуктивные могут быть сильными». Под этим высказыванием Рэнд была готова подписаться обеими руками. Она, похоже, не замечала его часто повторявшихся призывов «соблюдать баланс между правами личности и потребностями общества».

Глава 13 Рождение индивидуализма