Кто такая Мод Диксон?

В этот момент распахнулась дверь старого зеленого «ренджровера», и сидящая за рулем женщина развернулась и выставила наружу ногу, однако выходить не спешила. У нее были короткие светлые волосы и длинный костлявый нос с большой горбинкой. Такой нос, будь он даже у ребенка, вряд ли кто-то назвал бы симпатичным. Между бровями пролегли две морщинки, похожие на кавычки. Одета она была в джинсы и толстый рыбацкий свитер, а неожиданным завершением образа служила ярко-красная помада.

Прикрыв глаза одной рукой, другой Хелен помахала Флоренс. Та помахала в ответ и направилась к машине.

– Привет, Флоренс. – Хелен протянула длинную холодную ладонь.

Флоренс улыбнулась:

– Приятно познакомиться.

– Взаимно. Запрыгивай.

Хелен повернулась на водительском сиденье, наблюдая, как Флоренс закрыла дверь, пристегнула ремень безопасности и нервно улыбнулась.

– Сколько тебе лет? – наконец спросила Хелен.

– Двадцать шесть.

– Выглядишь моложе. – Это прозвучало как обвинение.

– Мне часто так говорят.

– Счастливая. – Хелен еще мгновение смотрела на нее, потом резко дала задний ход и тронулась с места.

Флоренс промолчала и отвернулась к окну. Изучающий взгляд Хелен выбил ее из колеи. Автомобиль набрал скорость, и полуразрушенные здания сменились узким двухполосным шоссе.

– Нам ехать минут десять, – сказала Хелен.

Флоренс заранее посмотрела маршрут: по расчету Гугла дорога должна была занять вдвое больше времени. Разницу она смогла объяснить сразу, когда увидела, с какой скоростью едет Хелен.

Они повернули направо, к мосту через Гудзон. Флоренс заметила табличку «Зона ожидания для эскорта» и хотела было пошутить, но передумала. Она уже поняла, что сидящая рядом женщина не сочтет это смешным.

Когда они пересекли мост Рипа Ван Винкля, Флоренс посмотрела вниз на огибающие берег железнодорожные пути, по которым она только что приехала.

– На самом деле Кейро[6] находится не в Гудзонской долине, – вновь заговорила Хелен, – хотя риелторы любят так утверждать. Это все-таки больше Катскилл.

Она произнесла «Кейро», а не «Каир», и Флоренс обрадовалась, что не успела упомянуть название города. Она еще раз украдкой взглянула на водительское место: Хелен курила сигарету и постукивала двумя пальцами по рулю в такт звучащей по радио песне Люсинды Уильямс.

Флоренс выглянула в окно и поморщилась – они как раз проезжали мимо свалки. Вид местности пока не особо оправдывал ее ожидания. Спустя пару минут она заметила рекламный щит с надписью «Ваш будущий дом», возвышавшийся над дюжиной дешевых сборных домиков из шлакобетонных блоков. Эта картина гораздо больше напомнила ей Флориду, чем все, что она до сих пор видела в Нью-Йорке.

– Что вас сюда привело? – спросила Флоренс.

– Уединенность, – ответила Хелен, не вдаваясь в подробности.

Флоренс попыталась придумать, что бы еще сказать, но в голове было пусто. Все ее предыдущие реплики казались довольно взвешенными – это позволит сделать определенный вывод о ее характере и определит, будет ли Хелен уважать ее. Она никак не могла выбрать подходящий тон, подходящую тему. Ей хотелось сказать, как много значил для нее «Миссисипский фокстрот», но, когда она мысленно произнесла эти слова, они показались банальными и пустыми. Что касается Хелен, то ее, по-видимому, молчание вполне устраивало.

Вскоре небо затянули облака, закрыли солнце и свет приобрел желтоватый оттенок. Флоренс наблюдала, как на дерево, словно черная сеть, опустилась стая дроздов. Несколько крупных капель упали на лобовое стекло, когда Хелен съехала с шоссе и сделала пару поворотов, приведших их в итоге на неровно вымощенную улицу под названием Крестбилл-роуд. Флоренс узнала адрес, который Грета прислала ей несколько дней назад.

– Скоро закончится, – сказала Хелен, включая дворники. – Эти весенние грозы сначала такие сильные, но им быстро надоедает, и они проходят, – добавила она, взглянув на Флоренс. – Чем-то напоминает помощников писателей.

– Я не собираюсь уходить в ближайшее время, – заверила ее Флоренс.

– А как ты объяснила свой отъезд?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, тебе же нельзя было никому рассказывать об этой работе. Надеюсь, ты этого не сделала.

– Я действительно никому ничего не говорила.

Хелен приподняла брови, не отводя глаз от дороги.

– Нет? А как же твоя семья?

– У меня только мама. И она думает, что я все еще работаю в издательстве.

– Ты не сказала ей, что уволилась?

Флоренс пожала плечами. Она не хотела упоминать ни о чем, что могло бы намекнуть на обстоятельства ее ухода из «Форрестера».

– Значит, вы не близки? – настаивала Хелен.

– Не очень. Она… Я не знаю. Просто мы совсем разные.

– В чем?

Никто никогда не задавал Флоренс столь конкретных вопросов о ее взаимоотношениях с матерью, и сейчас ей было трудно подобрать слова.

Наконец она решилась:

– Вы знаете, что Трамп всегда делит людей на победителей и проигравших?

Хелен кивнула.