Кто такие шифропанки?

Понятно, что идёт некая гонка вооружений: чем сильнее государственный контроль, тем больше люди тратят времени на то, чтобы создавать способы его обхода. Даркнет — это система доверенных связей между заранее обозначенными пользователями, которая реализуется на инфраструктуре обычного веба. То есть в обычном вебе мы имеем магистральные линии, сайты и провайдеров, но на деле два человека могут установить между собой прямое соединение, минуя официальные сайты. Их информация по-прежнему будет проходить через провайдеров, но будет зашифрована несколькими способами, пропущена через цепь посредников. Зачастую важно, чтобы мы могли вступать в такие контакты анонимно друг для друга. Даже если я передаю информацию какому-то человеку, он для меня неизвестен — нет возможности его отследить. Когда таких людей не двое, а больше, возникают системы, связанные с дарквебом. Сейчас активно развивается система I2P, главная цель которой — создание теневой сети на основе обычного веба. В этих сетях, созданных поверх обычных сетей, процветает незаконная деятельность. Самый известный подобный проект — Silkroad, сайт, на котором люди могли продавать любые товары, в том числе и нелегальные в их стране. И пользователи, если они вдруг придумывали, как этот нелегальный товар доставить, заключали массу сделок, которые оплачивались при помощи Bitcoin, чтобы транзакция оставалась анонимной. Из-за этого у даркнета не самая лучшая репутация, хотя он не ограничивается оружием и наркотиками. Проблема в том, что есть вещи, которые в современном мире являются нелегальными, хотя их статус очень спорен. Типичный пример — академические статьи.

Дело в том, что на рынке академических издательств существуют крупные игроки, которые контролируют десятки научных журналов. Если вы пишете научную работу и хотите получить доступ к базе научных статей, у вас либо должна быть довольно дорогая подписка, либо вы должны покупать статьи поштучно за ещё большие деньги.

Поэтому возникают «робингудские» проекты, задача которых — «украсть» все научные статьи и выложить их в открытый доступ. Пять лет назад этим занимался известный американский активист Аарон Шварц, который за это попал под арест и в итоге покончил с собой.

Ему было всего 26 лет. Сейчас на русскоязычном пространстве — в Казахстане — есть аналогичный проект Sci-Hub, который предлагает доступ к конкретным научным статьям, используя в качестве прокси сервера западных университетов. Ситуация с этим сайтом широко обсуждается — он был вынужден мигрировать из обычного веба в дарквеб, и теперь непонятно, восстановит ли он легальный статус. Кроме того, есть история про политические режимы авторитарного характера, которые ограничивают свободу высказывания. Типичным примером является Китай, и именно китайцы — основные клиенты Bitcoin. Именно там активно развивался сперва Tor, а теперь I2P. К слову, в современной России многие пользователи сети если не становятся шифропанками, то, по меньшей мере, готовы к этому.

Есть ли в России примеры перехода интернет-проектов из веба в дарквеб?

Меня, например, сильно беспокоит история «Флибусты» — крупнейшей в рунете библиотеки. Она ведь даже сотрудничала с правообладателями, удаляя бестселлеры! И всё равно была навечно заблокирована Роскомнадзором.

Есть серьёзная этическая проблема: в стране, где у людей зарплаты низкие, книги дорогие, а библиотечная сеть плохо развита, обходиться таким образом с крупнейшей электронной, пусть и нелегальной, библиотекой — один из способов культурного самоубийства.

Случай «Флибусты», кстати, показателен: создатели готовились к блокировке сайта и в течение многих месяцев писали, что нужно будет делать, если легальные каналы в вебе к ним будут перекрыты. То же самое касается «Рутрекера». Когда блокируют подобные проекты, люди внезапно понимают, что они умеют пользоваться прокси. С точки зрения законодательства «Рутрекер» является дарквебом. Официально из РФ он недоступен. При этом в других юрисдикциях он не запрещён. Как мы теперь добираемся до «Рутрекера»? Интернет — это распределённая сеть, и если из точки «А» нельзя попасть в точку «Б», то логика сети склоняет нас к мысли, что это просто баг, который нужно обойти. Самый простой способ, о криминализации которого начали говорить российские власти, — это обычный прокси-сервер, который выступает посредником и, находясь в другой юрисдикции, связывает точку «А» с «Б». Поэтому, наверное, пора вводить термин не «тёмный веб», а «серый» — в случае, когда доступ к участку заблокирован только в одной стране.

Есть ли у российских шифропанков какие-то особенные кейсы?