Кто такой Будда?

Всё чаще он надолго уединялся, чтобы предаться размышлениям, и в какой-то момент он, по-видимому, пережил нечто вроде духовного кризиса, хотя, конечно, в ранних текстах это называется иначе. Этот поворотный пункт, психологический и духовный, известен всем буддистам по драматическому эпизоду, получившему название «Четыре встречи». Невозможно утверждать наверняка, легенда это, внешнее проявление переживания, возникшего в результате интенсивного внутреннего поиска, или всё действительно случилось именно так, как повествует дошедшая до нас история. Одно можно сказать с уверенностью: история о четырех встречах в сжатом виде очень ярко излагает некоторые основополагающие учения буддизма и в то же время проливает свет на ранний этап духовного развития самого Будды.

История эта начинается так: однажды погожим утром Сиддхартха позвал своего колесничего и приказал запрячь лошадей для прогулки.

— Посмотрим, что в мире делается, чем народ занимается, — сказал он.

—Боюсь, ничего у нас не выйдет, — покачал головой колесничий. — Это не в моих силах. Ты же знаешь, царь запретил тебе выезжать на люди.

Но царевич настаивал:

— Не беспокойся. Отвечать буду я. Если царь захочет что-нибудь сказать по этому поводу, пусть скажет мне. Поехали!

Возничий хлестнул коней, и они помчались. Вот колесница въехала в деревню, и Сиддхартха увидел, что жизнь там течет примерно так, как он и ожидал. Но вдруг его внимание привлек древний старик.

В традиционных источниках приводится яркое описание внешности этого старца: ветхий, сморщенный и согбенный, кожа да кости, он ковылял опираясь на палку. У него была длинная белая борода, глаза слезились. Может быть, вам покажется, что это описание несколько сгущает краски, но в Индии вам бы так не показалось. Из-за климата и тяжелой жизни тамошние старики даже сегодня порой выглядят очень дряхлыми. Лет в пятьдесят-шестьдесят у них такой вид, словно им перевалило за сто. Следует помнить, что, согласно легенде, отец намеренно ограждал царевича от всех неприятных сторон жизни, в том числе и от старости. Поэтому, увидев ветхого старца, Сиддхартха указал на него и молвил:

— Кто это... Что это такое?

«Раньше или позже он всё равно узнает», — подумал колесничий и ответил:

—Это старик.

—Но почему у него такой вид? Почему он такой согбенный? Почему все кости торчат наружу? Почему слезятся глаза?

Колесничий не привык отвечать на подобные вопросы — ведь такое услышишь разве что от малых детей, — а потому сказал:

— Потому что он старый.

Сиддхартху явно не удовлетворило такое объяснение:

—Но почему он стал таким?

— Так уж бывает, — мягко объяснил колесничий. — Чтобы состариться, не нужно ничего делать: мы просто стареем. Так уж заведено в природе. Боюсь, что все становятся старыми.

Юный царевич почувствовал, как по телу пробежали мурашки.

— Как, все? — спросил он, и колесничий подтвердил:

— Ну, конечно, все.

— А как же я? Я тоже стану таким?

— Твой отец-царь, твоя мать-царица, твоя жена, я и ты тоже — все мы станем старыми, — кивнул колесничий.

Говорят, что эта новость подействовала на Сиддхартху как удар молнии на слона: он был так потрясен, что весь покрылся холодным потом.

— Что толку быть молодым? — сетовал он. — Что толку быть сильным и бодрым, если в конце концов всё равно станешь таким ветхим и немощным?

На него напала тоска.

— Думаю, на сегодня достаточно. Поехали домой, — сказал он и всю дорогу во дворец размышлял о том, что узнал.

Так повествует легенда о первой встрече. Не так уж важно, действительно ли в тот день Сиддхартха впервые увидел старика, но истинное значение этой встречи неоспоримо. Возможно, до этого он встречал многих стариков, но не видел их по-настоящему. Быть может, в тот день он увидел старика как будто в первый раз. Ведь именно так обычно и бывает. Мы видим какой-то предмет — возможно, каждый день, как восход и заход солнца, — но не видим его по-настоящему, потому что не осознаём и не задумываемся. Мы видим и в то же время не видим. Мы слепы. Можно годами работать в доме престарелых и не принимать старость близко к сердцу. Затем, по мере развития некоторой осознанности и ясности, мы можем обнаружить, что вещи предстают перед нами в новом свете, так что кажется, будто мы видим их впервые. Так и Сиддхартха осознал, впервые в жизни осознал по-настоящему, что есть такое явление, как старость, и что молодость быстротечна, даже для него.

Как ни был царевич потрясен этим открытием, несколько дней спустя он вновь выехал из дворца и, как повествует легенда, снова увидел нечто такое, чего раньше никогда не встречал. А увидел он лежащего у обочины больного, с которым случился приступ лихорадки или какого-то похожего недуга. Бедняга метался в жару, и рядом не было никого, кто бы о нем позаботился. И снова Сиддхартха попросил колесничего объяснить, что происходит:

—Скажи, что случилось с этим человеком? Что у него за напасть? Почему он лежит здесь, у дороги? Почему бьется? Почему трясется и дрожит? Почему глаза закатились? Почему лицо такое бледное?

Разумеется, колесничему пришлось сказать в ответ:

—Да вот, заболел он.