Кто такой Лу Шортино?

– В Америке о Виртуде как будто забыли, дорогой дон Лу, – говорил Соннино, шумно отхлебывая из чашки. – Ах, какой кофе варит Франческо!.. С этим договором форменный бардак. Крутятся слишком большие деньги, вам это известно, и люди теряют голову. Но чтобы восстановить равновесие в Америке, – кому, как не вам, это понимать, вы же, наверное, за этим и приехали, – прежде необходимо установить его здесь, на Сицилии. Виртуде еще в тюрьме, но у него в руках бумаги, способные взорвать американский парламент к чертям собачьим. Этой паскудной семейке Ла Бруна, если я ничего не путаю, и самому Джорджино Фаваротте очень хочется, чтобы во главе сицилийской организации встал он, этот плюгавый глухой склеротик. И мерзавец Сал Скали мутит здесь воду по его распоряжению. Не хочу про него вспоминать, а то опять придется глотать успокоительное. Уже третью таблетку за сегодня, представляете, дон Лу? Как вы думаете, это ничего, что я их принимаю вместе с лекарством от холестерина? Врач говорит, нельзя, а я все равно принимаю… Что же мне было делать, дон Лу? Я решил, пускай они сделают первый шаг. Ваш внук, при всем моем уважении, покрутился здесь в Катании, и у людей возникла куча вопросов. Теперь вот вы приехали, и наши противники знают об этом. Никто никому не доверяет, но, если вы начнете расспрашивать людей, окажется, что весь бардак затеяли именно вы… Как вам кофе?

– Разрешите?

– Что случилось, Франческо?

– Пришли Туччо Карамелла и Нунцио Алиотро. Говорят, их прислал Сал Скали.

– Пиппино, – тихо позвал дон Лу.

Пиппино встал с кресла.

– Пусть войдут. Пиппино пусть остается стоять. А вас с внуком, дон Лу, они со спины не узнают.

Пиппино посмотрел на дона Лу. Тот не шевельнулся. Если бы дон Лу кивнул, то первым в этой комнате умер бы Соннино. Вторым – Франческо, который вряд ли успел бы что-нибудь предпринять.

– Что же, попытаемся разобраться, в чем дело, – сказал Соннино. – При свете солнца.

– Входите, – пригласил Франческо гостей, которых только что тщательно обыскали.

Туччо и Нунцио нахально ввалились в кабинет.

– Добрый вечер всем.

Соннино неподвижно сидел, сложив руки на груди. Его круглые солнечные очки сияли красным, словно австралийский закат.

Столь холодный прием погасил ухмылку на лице Туччо. Он обвел взглядом комнату, заметил Пиппино и еще двоих мужчин, сидевших спиной к нему.

– У нас пара слов лично к тебе, – начал Туччо, выразительно глядя на сидящих. Чего ты ждешь, Соннино, выкинь их отсюда! ясно говорил его взгляд.

Никто не шелохнулся.

Туччо обернулся к Нунцио. Они тут что, все с катушек съехали?

Нунцио тоже не двигался.

Терпение Туччо иссякло.

– Мы торопимся, – сказал он.

Зазвонил телефон.

Соннино уставился на аппарат. Судя по тому, как он на него смотрел, с телефоном его связывали странные отношения. Очень медленно он снял трубку и приложил к уху, забыв сказать «алло».

Туччо снова посмотрел на Нунцио. В своей кожаной куртке на два размера больше, чем следовало, тот все так же стоял истукан истуканом, широко расставив ноги и уронив руки вдоль бедер, и смотрел в потолок. Твою мать, что за кретин этот Нунцио!

Дон Лу провел рукой по лицу.

Лу закинул ногу на ногу.

Пиппино рассматривал фотографии.

Соннино словно парализовало. Странная у него манера держать трубку поднятым плечом.

Парни Соннино дремали на лестничной клетке. Святое дело вздремнуть после воскресного обеда.

Соннино еще раз посмотрел на трубку и медленно вернул ее на аппарат. Опустил взгляд вниз, как будто увидел что-то на полу справа от себя и нагнулся поднять.

Туччо смотрел на него.

Соннино скрылся под столом.

Послышались непонятные звуки, – можно было подумать, что Соннино что-то разворачивал под столом. И тут он вылез. В руках у него был тактический штурмовой дробовик модели ПА-8 с пистолетной рукоятью.

Туччо засмеялся, так и не успев понять, что происходит: выстрел с двухметрового расстояния снес ему голову.

Соннино окинул ружье довольным взглядом и нежно передернул затвор.

Парни Соннино влетели в комнату, чтобы увидеть, как Нунцио, все такой же застывший и напряженный, отлетел назад метра на полтора.

– Вот и наступил покой, дон Лу. На улице Крочифери они только что убили американца, Фрэнка Эрру. Это было опрометчиво, и нам это не понравилось. Нас вынудили поступить, как в старые добрые времена. Пиппино, не гляди на меня таким зверем, я не такой шустрый, как ты, поэтому, чтобы застать их врасплох, мне пришлось использовать этот поганый дробовик, который всегда все усложняет. Если б я вытащил пистолет 22-го калибра, ты не дал бы мне ни секунды на объяснения и успел бы прирезать меня своим сицилийским ножом. И был бы не прав. Потому что я уважаю дона Лу. И тебя тоже.

Парни, вбежавшие в комнату, не знали, что им делать.

– Приберите здесь! – приказал им Соннино. – Они хотели раскола? Они его получат. Они узнают, кто такой Соннино, когда я им всем яйца поотрываю! – Он поднялся. – Прошу, дон Лу, после вас.

Дядя Сал и дон Джорджи но беседовали…