Читаем Кто теперь ненормальный? Автобиография полностью

Если убрать впечатления от «Коррозии металла», то концерт прошел очень хорошо. Хотя отсутствовал наш «Мидллендский соловей» были сильный, яркий, напористый и агрессивный жёсткий звук, старые хиты, бросание маек, молниеносные перемещения Дейва с тумбочкой с одного края сцены на другой. Звучала незабвенная «Every day» и парнишка отсветил моей зажигалкой всю песню и испытал чувство единения с залом.

На концерте встречались старые друзья, которые не виделись много лет, заеденные текучкой и борьбой за хлеб насущный, а концерт всё же соединил. Встретился и я. После концерта с Мишкой и его компанией мы нашли укромное местечко в виде странного кафе. Нам предложили крепкие напитки, пиво и люля-кибаб. Мой паренек был изумлен. В кафе набилось много людей с концерта. Взрослые дядьки чудили, а один ходил с наколкой Slade на нижних фалангах пальцев и все одобрительно покрикивали ему. С моим пареньком обращались, как со взрослым. Были предложены люля и пиво. От пива парень отказался, а люля пошел за милую душу. А как иначе? Ведь он был участником концерта Slade, хоть и в качестве зрителя.

Сейчас парню 21. Он по-прежнему много слушает и за месяц прослушивает столько, сколько я не слышал за всю жизнь. Разные стили от фолк до рока и классической музыки. У него несомненно есть вкус. Именно он познакомил меня с музыкой Garbage и не последнюю роль в этом сыграло знакомство со Slade.

Когда рядом кто-то произносит слово Slade мы обмениваемся понимающим взглядом и ничего не говорим. Всё сказано и никто этого удовольствия не отнимет.

Подозреваю, что творческая плодовитость Нодди могла привести к рождению ещё одной книги. Если так, дайте текст и я поработаю. Пишете в ящик ovchinna@yandex.ru


А это билетик на концерт, который храню с 1999г.



Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное