Кто-то чудесный (СИ)

Элис отошла к мойке, решив не вмешиваться в эти мужские разборки, но вслушивалась очень внимательно. Она почему-то не сомневалась, что пацан ответит Киту правду.

- С полгода, - неохотно отозвался Гэл. - От Техаса и вот досюда. Раньше с дядькой жил, с тёткой и с их детьми, когда мать умерла. Давно, в общем. Мы тоже всё время ездили. Я и не учился почти.

- Конечно, зачем тебе учиться, ты и так всё знаешь, - констатировал Кит. - А потом что стряслось? Дядька тебя выгнал? Стоп, дай я угадаю, - он застукал тебя на каком-нибудь ковбойчике?

- Под, - уточнил Гэл, безмятежно ухмыльнувшись.

- Что ж, дерьмо случается, - Кит, судя по голосу, тоже усмехался. - Короче, дядюшка дал тебе пинка под твою несчастную задницу, и с тех пор ты рассекаешь по Американщине один. С законом были тёрки? Давай колись, Эсмеральда.

- Если бы были, - лаконично произнёс Гэл, тряхнув кудрями, - я бы не тут сидел, а в исправилке для малолеток.

На "Эсмеральду" он не обиделся - скорее всего потому, что попросту не понял подначки.

- Ну допустим, ты оттуда скипнул, - лениво предположил Кит.

Гэл опять отрицательно мотнул кудлатой башкой:

- Нет. Меня копы ни разу не загребли, Мария-Дева, Иосиф и святые угодники помогали.

Улыбка его была невинной, как у ангелочка с рождественской открытки.

- Что-то позавчера в "Скакуне" никакие угодники не рвались тебе помочь, - съязвила Элис, со стуком распахнув дверцу шкафчика и достав оттуда банку с мукой. - Если бы я туда не заявилась, ковбои бы тебя по полу размазали.

- А может, святые угодники тебя мне и послали, - убеждённо возразил Гэл, пожав плечами, и подхватил сползающее на пол одеяло. - И вообще: ну, отдубасили бы меня эти козлы, и что с того? Не в первый раз, подумаешь. Фараонов же там не было. А он спрашивает про тёрки с законом.

- Эсмеральда, в отличие от тебя, дорогуша, умеет рассуждать логически, это хорошо, - весело подытожил Кит. - Итак, что мы имеем в сухом остатке: подставить тебя он вполне способен, если стырит что-нибудь где-нибудь, а также если соцслужбы за него всерьёз возьмутся. Рискнуть можно, было бы ради чего. Ты уже слышала, как он поёт?

- Нет. Не до песен нам пока что, - сухо отозвалась Элис, взбивая веничком тесто. И сама мысленно отметила это "нам".

- А чем ты там шваркаешь?

- Оладьи буду печь, - с усталым вздохом сообщила она. - Если ты уже всех тут научил жить, то я, с твоего позволения, отключусь. Некогда мне болтать, младенец вон есть хочет.

- Когда я отброшу копыта, ты горько пожалеешь, что затыкала меня, леди Хилл, - злорадно предрёк Кит и отключился сам. Последнее слово он, как всегда, оставил за собой.

Элис и Гэл посмотрели друг на друга, и Элис велела:

- Иди оденься.

- Он что, правда русский? - с жадным любопытством спросил Гэл, не торопясь в спальню.

- Правда. Пока не наденешь штаны, оладьев не получишь.

- И правда хакер и инвалид?

- Это всемирная паутина, деточка, я никогда его не видела, - Элис начала выкладывать ложкой комочки теста в зашкворчавшее на сковороде масло, - но... допустим, и это правда.

- Он чего, бывший коп, что ли?

- Сам у него спроси в следующий раз, - усмехнулась Элис, но, заметив краем глаза, как разочарованно вытянулась живая физиономия мальчишки, смилостивилась и добавила: - Он айтишник. А с тех пор, как с ним такая вот беда приключилась... ну, болезнь эта, он всё время, считай, живёт в сети. Так он говорил.

Она вытерла руки бумажным полотенцем, укоризненно глядя на парня, который, вместо того, чтобы отправиться за штанами, присел на корточки и принялся почёсывать Берту. Та довольно развалилась на коврике, подставив его тонким пальцам лохматое светлое пузо.

- У-у, собачища, красавица... А щенки у неё были? - с интересом осведомился Гэл, подняв голову.

- Она стерилизована, - спокойно пояснила Элис и принялась переворачивать оладьи деревянной лопаткой. - Вырезана вся репродуктивная система. Как и у меня, кстати. Поэтому у нас обеих нет никакой течки и, соответственно, никаких проблем.

Позади неё воцарилась гробовая тишина, и Элис покосилась на парня через плечо. Тот смотрел на неё снизу вверх, распахнув глаза и рот. Смуглое лицо его побледнело.

- Иисус и Мария-Дева... - пробормотал он срывающимся полушёпотом. - У тебя что, был рак? Ты же ещё не старая!

- Автокатастрофа. Мой муж погиб, а я... - она поколебалась, но, глядя в расширившиеся глаза мальчишки, сухо добавила: - Я тогда была беременна, но хирурги вырезали всё, иначе мне бы не выкарабкаться. Провалялась в коме две недели. А когда вышла из больницы, то продала дом, купила Старикана и поехала кататься по Западу. Петь я всегда любила, хотя раньше была учительницей, - Элис наклонилась и легонько похлопала парня по худому плечу, высунувшемуся из-под одеяла. - Дело прошлое, - она вспомнила сказанное ей когда-то Китом: - Я рассказала это, чтобы ты сразу понял, что к чему, и не слушал чужих выдумок. Я же знаю, что про меня болтают в округе: мол, яйцерезка и всё прочее.