Кто-то мне за все заплатит!

Когда ночную убийцу нашли, были поражены — ангельское личико, огромные голубые глаза, хрупкая, нежная, как цветок. Но рука ее была довольно сильной, достаточно сильной, чтобы вогнать клинок в печень, или в сердце солдата, взгромоздившегося на нее сверху, между раздвинутых ног. Она встречала одинокого гуляку на улице, просила проводить до дома, соблазняла (ну кто откажет такой красотке, если она просит сделать ребенка — "Муж не может, а я очень хочу родить дитя, и лучше от такого вот мужественного и красивого мужчины как ты!)

Ей было всего шестнадцать лет, и с ее слов, она ненавидела мужчин, потому что год назад ее изнасиловала толпа пьяных солдат. С тех пор девушка вынашивала план мести. При этом девица отказалась рассказать, куда делся ребенок, которого она зачала во время изнасилования (С ее слов — зачала).

Сергар не поверил в рассказ о мести, хотя бы потому, что мстители не обирают трупы убитых, не выдирают из ушей серьги, не рвут ноздри, доставая из них золотые колечки (Мода Юга — Сергар никогда ее не понимал! Кольцо в нос, кольцо в ухо — еще бы в член вставили! Хотя были и такие…). Скорее всего, она подвела все под месть в расчете на то, что получит снисхождение и ее отправят куда-нибудь в государственный бордель, где работают рабыни-преступницы, заслуживающие помилование. После двадцати лет работы в солдатством борделе за одну еду, можно было получить помилование. Впрочем — уже тогда, когда оно и не особенно нужно — за это время женщина превращалась в изъеденную болезнями развалину, доживающую свои дни. Солдаты не балуют государственных спам, прошу удалить особой чистотой своих "приборов" и не слишком следят за своим собственным здоровьем — получить дурную болезнь в таком заведении — раз плюнуть.

Убийца ошиблась. Судью не тронули ее слезы, золотые локоны и огромные голубые глазки.

Кстати сказать, Сергар всегда подозревал, что назначение в этот процесс судьи Егеранда, о котором поговаривали, что женщинам он предпочитают молоденьких мальчиков, было сделано совсем неспроста. Судья недрогнувшей рукой послал убийцу под меч палача, и когда голова прекрасной убийцы со стуком свалилась на помост, спокойно попивал красное вино, беседуя со своим женоподобным судейским помощником.

Из всей этой истории Сергар уяснил две истины:

1. Не верь тем, кто ликом похож на посланника Создателя — у них за пазухой может лежать отравленный ядом кинжал

2. "На всякую хитрую задницу есть латник со здоровенным членом" — как гласит пословица. Если творишь зло, будь готов, что и до тебя в конце концов доберутся.

Собеседник Сергара точно знал и первую, и вторую истины, потому окружил свой дом толпами охранников, искусно (как они думали!) прячущихся за естественными и созданными укрытиями рельефа. А кроме того, обвешал стену, окружающую дом, и само здание таким количеством датчиков и телекамер, что через этот барьер не могли безнаказанно проскочить не то что мстители, но даже бабочки и стрекозы, желающие поживиться на огромных цветниках, разбитых по всей территории поместья.

Сейчас эти клумбы были укрыты белым одеялом снега, тихо падающего с серых небес, сквозь которые изредка проглядывал робкий лучик солнца. Тихо, морозно. Скоро зима…

Хозяин поместья встретил лекаря у дверей гостиной, держа в руке простую глиняную кружку, из которой поднимался ароматный пар. В этом паре чувствовался запах корицы и других пряностей, так приятных для желудка после промозглого уличного холода. Не спасала и куртка, в мире Сергара не было такой холодной зимы. Если только высоко в горах…

— Хочешь глинтвейна? — кивком здороваясь, спросил Шелест, салютуя глиняной кружкой — В такую погоду нет ничего лучшего, как согреться кружечкой горячего напитка. Или тебе нельзя? Перед работой? Вообще-то тут алкоголя практически не осталось, испарился, так что бояться нечего.

Сергар кивнул, и Шелест сам, не прибегая к услугам прислуги, маячившей "на горизонте", налил в свободную кружку из медного чайника, украшенного непонятными знаками. Чайник стоял на подставке у камина, весело трещавшего темными, плотного дерева поленьями.

— Я сам готовлю глинтвейн. У меня есть рецепт, который не открою никому! Даже своим поварам! — ухмыльнувшись, весело сказал хозяин дома, протягивая Сергару кружку с парящим содержимым — И вообще, я люблю готовить. Если бы не стал банкиром — точно стал бы поваром! Есть что-то красивое в приготовлении вкусных блюд! Это сродни рисованию картин — один человек может изобразить пейзаж, натюрморт, наррисовать портрет. Другой — только жалкие закорючки, будто маленький ребенок пытался скопировать "Джоконду". Так и тут — никто не знает, почему у одного повара из определенного набора продуктов получается шедевр, а у другого — получившееся варево совершенно несъедобно, и хочется его выплюнуть. Возможно, первый вкладывает в дело душу, а второй лишь зарабатывает деньги? Как считаешь, кудесник?