Кто-то мне за все заплатит!

Так всегда говорил отец Сергара. И он же говорил: «Если не знаешь, что делать – делай правильно! Доверься своему чутью.» До сих пор Сергар следовал этому правилу, и как ни странно – оно его не подводило.

Вот и сейчас, он чувствовал, что если уйдет, если оставит все, как есть – поступит неверно. Что если ТАК сделает, это будет не он. Если забудет о том ужасе, который пережил, когда их выкидывали из родного дома, если не отомстит – боги ему не простят. Он себе не простит. А потому – нужно делать так, как правильно.

– Поехали! – Сергар открыл глаза и выпрямился в кресле, бросив взгляд на автомобильные часы. Оказалось, думал он минут пять – не так уж и много, но казалось – целую вечность.

Белый джип вздохнул мощным двигателем, под колесами захрустела прикатанная колесами автомобилей снежная дорога, которую накануне прочистил бульдозер. Все это время машина стояла в нескольких сотнях метров от дома Вампира, на пригорке за заброшенным, с заколоченными ставнями деревенским домом. Сергар не опасался, что их увидят – на снежном фоне белый джип вряд ли бросался в глаза. И сомнительно, чтобы кто-то специально смотрел за окрестностями на предмет подкрадывающихся врагов. Войны нет, место открытое – чего опасаться хозяевам дома? Охраны у них более чем достаточно, так что бояться нечего.

Ольга сидела прямо, будто кол проглотила, но правила машиной уверенно, умело, чувствовался опыт. Сергар так и не научился водить автомобиль – не было времени. Когда-нибудь! Будет еще время. Если будет…

Стандартные сдвижные двери – открылись сразу, как только джип подъехал к воротам, видимо отследили по камере. Сергар отметил для себя, что нужно будет не забыть о том, что все записывается. Оставлять следов не стоит…

Машина въехала на широкий двор, где стояли еще три джипа – один из них Сергар запомнил навсегда. Это был тот самый автомобиль, на котором его и Марию Федоровну отвозили в деревню. Огромная черная махина, которая стоила денег столько, сколько стоит обычная двухкомнатная квартира где-нибудь в не очень престижном районе.

Низко сидящее, склонившееся к горизонту солнце отразилось в стеклах автомобиля, багровое, как раскаленные уголья, и Сергару вдруг на миг привиделось, что по стеклу стекает ручеек крови. Он зажмурился, снова открыл глаза – наваждение ушло.

– Андрей Иванович вас ждет, Ольга Петровна! – крепкий мужчина в толстой черной куртке и высоких ботинках сделал приглашающий жест, и пошел вперед, искоса оглядев Сергара. Взгляд его был холодным, бесстрастным, как у змеи. Сергару его лицо показалось знакомым – вероятно, он видел его во время выселения из квартиры.

Вампир и Алтуфьев сидели в гостиной возле зажженного камина, отбрасывающего блики на стены. Лампы были выключены, несмотря на то, что в комнате было уже не очень светло – солнце, висящее над горизонтом, в эту часть дома заглядывало только утром, потому здесь уже прочно обосновался легкий полумрак, который разгоняли языки пламени, метавшиеся над горящими поленьями.

Когда Ольга Петровна и ее провожатый вошли, собеседники прервали разговор и уставились на гостей. Вампир отставил прозрачный бокал с почти допитой рубиновой жидкостью, приветственно махнул рукой нотариусу, и указав на кресло возле низкого столика, у которого сидел вместе с Алтуфьевым, вполголоса сказал своим низким, хрипловатым голосом:

– Присаживайтесь. Что там у вас, с чем пришли?

Сергар едва не вздрогнул. Он много раз представлял себе эту встречу, и каждый раз она проходила по-новому – например, он сходу вонзает в ненавистную морду кухонный нож – корявый, ржавый, заточенный дядей Петей. Прямо в глаз негодяю-бандиту. Почему-то представлялся нож именно кухонный, старый, сточенный, видавший виды – так казалось…правильнее. Страшнее.

Или бьет этого человека в горло, разбивая кадык, ломая шею, а потом смотрит, как Вампир корчится, захлебываясь в собственной крови.

Но еще больше, чем Вампира, ему хотелось убить жирную тварь, губошлепа, который сидел рядом с Вампиром – Алтуфьева. Это он уговорил Марию Федоровну продать квартиру. Это он, радостно хихикая, сообщил, что теперь они никто, и звать их «никак». Что теперь им нужно выметаться, пока целы, и пока живы.

Сергар понимал, что больше всего виновны покойный Анаров, и вот этот крепкий мужчина, развалившийся в кресле – Вампир, что Алтуфьев лишь исполнитель, но…ничего не мог с собой поделать. Его просто-таки накрыла волна яростной, кипучей ненависти, заставившей сердце часто застучать, забиться, будто птичка, пойманная в сети. Сергара распирало желание броситься и свернуть шею подлецу, вонзить пальцы в глотку, вырвать ему кадык, чтобы все вокруг забрызгало красной жидкостью, пахнущей мокрым железом!

Справился. Погасил красные вспышки, метавшиеся перед глазами, и сосредоточился на окружающей обстановке, раскинув вокруг магические щупала.