Кто-то, с кем можно бежать

Время шло. Кто знает, куда уже добрался мальчик, едущий верхом на верблюде по пустыне Сахара, о котором думал Асаф. Сам Асаф в те дни в конце июля уже начал работать в муниципалитете. По восемь часов в день одиноко сидел он в пустой комнате рядом с отделом водоснабжения, отвечал на телефонные звонки, сообщал те немногие сведения, которые знал, развлекался, составляя свою сборную звёзд для ФИФА 99, и не знал, что через несколько дней в его жизнь войдёт большая собака, которая потерялась, вслед за ней ворвётся девушка, тоже немного потерявшаяся, и что с той минуты он уже не будет думать, чем занимается в это время юнга на корабле, плывущем в северном море, а будет непрерывно спрашивать себя, где Тамар.

В один из тех вечеров, когда Асаф ещё слонялся с Дафи Каплан, устало смеясь над грубыми шутками Рои и считая минуты до конца вечера, Тамар вернулась в общежитие, когда там уже ужинали. Она приехала из Бат-Яма или Нетании, точно не помнила. Поспешила в комнату переодеться. Как обычно, оставила там Динку: если вдруг встретит за ужином Шая, лучше, чтобы Динки там не было, чтобы не прыгнула на него у всех на глазах.

Умылась над ржавой раковиной в комнате. Посмотрелась в треугольный осколок зеркала, оставшийся на стене. Её волосы немного отрасли. На голове начали пробиваться маленькие, очень чёрные колючки. Она подумала, что ей даже идёт, и пару минут была занята необычными для неё размышлениями о своей внешности, мечтами о приятной ванне, о нежных кремах, об Алине, всеми силами пытавшейся превратить её в красавицу. Она вошла в столовую, всё ещё неосторожно улыбаясь, и была застигнута врасплох.

Потому что, как только вошла, увидела его и вздрогнула. Такой худой и осунувшийся. Как его собственная бледная копия. Она прошла мимо него, двигаясь скованно, уставившись глазами в пол, с побелевшим лицом. Шай смотрел на неё невидящим взглядом. Может, задумался, может, был под действием наркотиков, одно было ясно: он её не узнал, и это было неожиданное и тяжелейшее потрясение: даже он не спас её от отчуждённости. Сидел, погружённый в себя, слегка раскачиваясь, будто молился. Она увидела, что он одет в её любимую синюю жилетку, теперь уже грязную и порванную. Он ковырял вилкой пюре. Тамар с огромным усилием съела остывшую порцию, размазанную по её тарелке (мамочка всегда сердилась на опаздывающих). Ей казалось, что вся комната вдруг замолчала, и что все смотрят на неё и на него.

Шели вбежала, взволнованная, ещё более высокая в своих новых жёлтых туфлях "Др. Мартин", зелёные волосы сверкают, и мгновенно всех зажгла. Она подбежала к Тамар с радостью, всегда с той же, первой радостью:

- Дай мне сесть рядом, ну, подвинься, один шаг на север, я должна рассказать тебе что-то потрясное, - и начала рассказывать, но сразу увидела отстранённые глаза Тамар, отстала от неё, болезненно поёжившись, но проблемо, минуту посидела тихо и, так же радостно, начала болтать с парнем справа от неё: сегодня во время выступления в Ашдоде к ней подошёл какой-то важный импресарио с местного телеканала и предложил ей подписать контракт на три года, с возможностью гастролей в Нью-Йорке... Но, когда рассказывала, ей стало странно, что может быть интересного для американцев в пародиях на Иги Ваксман и Сарит Хадад, и её лицо слегка погрустнело. Тамар старательно прожевала пищу. Потом осторожно подняла голову. Взглянула на него. Он смотрел на неё, потому что она была новенькая. Постепенно его зрачки расширились, и черты лица начали искажаться.