Кто-то следит за мной

— Осторожнее, Роз, у тебя нарушена координация движений, — предупредил Димитрий, не пытаясь ей помочь. — Извини, что пришлось вколоть тебе наркотик, но другого способа привезти тебя сюда не было.

Она свернулась калачиком, зарыдала.

— Почему ты так поступил со мной?

— Оглянись, Роз. Вспомни прошлое.

И прошлое вернулось, обрушилось на нее, словно лавина. Воспоминания той ночи. Вино, бегство от предложения руки и сердца Ивена в объятия Димитрия. Она не видела его, но физически чувствовала, как он заставляет ее погрузиться в глубины памяти. И она погружалась все глубже и глубже. Череда событий оживала перед ее мысленным взором, последним она вспомнила навалившееся на нее грузное тело дяди Тома, а потом все скрыла тьма.

Она поняла, что Димитрий намерен убить ее и ради этого выкрал и доставил сюда, где все началось.

Секунды тянулись для Роз, как часы, но действие наркотика уже начало слабеть. Димитрий, по-прежнему в черном фраке, стоял в нескольких футах от нее, загораживая свет яркого фонаря. Роз видела, что глаза его полны ненависти. Он шагнул к ней в светлом ореоле, словно ангел с иконы.

— Поднимайся, — приказал он.

Она попыталась заставить себя подняться. Бесполезно. Силы иссякли. Она распласталась на земле.

— Какие мы, однако, грязные. Неужели это наша элегантная Роз? — Голос Димитрия сочился сарказмом.

Снова рыдание сорвалось с губ Роз. Ногти заскребли по полу, с гулко бьющимся сердцем она ждала продолжения.

— Я сказал, поднимайся!

Роз, дрожа от страха, еще не очухавшись от укола, каким-то чудом сумела приподняться на четвереньки. Поползла к нему, путаясь то руками, то ногами в длинном вечернем платье. Впереди, совсем рядом, в нескольких футах, увидела тюк сена, добралась до него, еще усилие — и под ней уже не каменный пол, а пружинистое ароматное сено.

— Совсем как в ту ночь, Роз. Помнишь? Мы унеслись в другой мир, забыли обо всем.

Голос его помягчел, отчего Роз испугалась еще больше. Она уже не представляла себе, чем все это может закончиться. Попыталась разжалобить его.

— Мне никогда не забыть ночи, когда я впервые познала мужчину. Тебя.

Димитрий не отреагировал. Через его щеку тянулась царапина. Он перехватил ее взгляд.

— Напоролся на ветку. Ужасно, не так ли?

Его пальцы сжали руки Роз повыше локтей. Рывком он приподнял ее. Теперь их лица разделяли считанные дюймы. Она видела, как страсть сменяет ярость в его глазах, в ней тоже начало просыпаться желание.

— Так ты помнишь ту ночь, Роз?

Ноги уже держали ее, она могла стоять без посторонней помощи. Туфли она где-то потеряла, чулки порвались. Она попыталась вырваться, но его рука ухватила ее за талию и притянула ближе.

— Помнишь, как это было? Волшебное чувство. Такого мне больше испытать не удалось. — Он помолчал. — А тебе? — Но прежде чем она успела ответить, он продолжил, не в силах вырваться из связанных с ней воспоминаний: — Ты была такая чистая, такая нежная. — Он поднял руку к ее щеке. — И остаешься такой же. — Он погладил ее по волосам, потом пальцы коснулись ее глаз, щеки, губ. — Мы слились воедино, уже не могли понять, где — я, а где — ты. И когда я увидел, как Том...

— Хватит! — Роз вскинула руку. Посмотрела на Димитрия полными слез глазами. — Почему ты привез меня сюда, Димитрий?

Его глаза переполняла страсть. Любовная или жажды мести? Ответа у нее не было.

— Я так тебя любил, я мог бы умереть за тебя. Ты принадлежала мне. Я никому не позволил бы обидеть тебя. Я защищал бы тебя до последнего вздоха. Ты это знала, не так ли?

Роз не смогла ответить — перехватило дыхание, она лишь кивнула.

— Когда меня бросили в камеру, я мог думать лишь о той ночи. Только те минуты безмерного счастья и поддерживали меня. А потом я прочитал в газете, что ты выходишь замуж за Ивена.

Рука его напряглась, Роз сжалась в предчувствии беды.

— Мысли о том, что руки другого мужчины ласкают тебя... что ты отвечаешь на его ласки... они чуть не свели меня с ума. Я больше не хотел тебя, я мечтал о том, чтобы тебя убить!

— Димитрий, не делай этого! — Она пыталась найти заветное слово, ключик к его сердцу, но тщетно.

Он ее не слышал, с головой уйдя в водоворот воспоминаний. Заговорил вновь:

— Когда в ту ночь я вернулся сюда и увидел, что твой дядя...

— Прекрати, — взмолилась Роз.

Она понимала, что должна остановить его. Подумала о дяде Томе, его руках, лапающих ее тело, ноже, приставленном к горлу. Воспоминания эти вызвали приступ тошноты. Если бы не глупость Димитрия, сейчас все было бы по-другому.

— Зачем ты его убил?

Короткая пауза, потом пронзительный смех Димитрия.

— Ты хочешь сказать, что до сих пор не поняла эту элементарную задачку?

— Какую? — сквозь рыдания выдавила Роз.

Его лицо закаменело.

— Я не убивал твоего дядю, Роз.