Кто-то следит за мной

Холодный воздух сменился теплым. Фальконе заметил, что на лбу Хьюстона выступил пот, но мог поклясться, что причиной тому отнюдь была не жара.

Крупное лицо Хьюстона побагровело, и Фальконе приоткрыл окно. Внезапно дыхание экс-копа участилось, он начал жадно хватать ртом воздух. «Господи, да его сейчас кондрашка хватит, — озабоченно подумал Фальконе. — Надо поскорее все из него вытянуть».

— Выкладывайте все, Хьюстон! — Он наклонился к экс-копу, который тут же испуганно отпрянул.

— Напарник надел на подозреваемого в убийстве наручники, а я уже собирался задать вопросы девушке, как вдруг с нами связались по рации. Дежурный лейтенант Уэллс приказал мне не упоминать о девушке, считать, что я ее не видел.

— И вы фальсифицировали рапорт?

Тимоти посмотрел на него, словно затравленный зверь. Фальконе едва не сжалился над ним.

— Послушайте, я был совсем молодым. Собирался жениться. Вы же знаете, какие у нас порядки. Я не фальсифицировал рапорт. Просто написал не то, что видел.

Фальконе кивнул.

— Что произошло потом?

— Мы отвезли подозреваемого в участок, а там нас уже ждал подготовленный рапорт. Оставалось лишь расписаться.

— Но вы знали, что это подлог?

— Говорю же вам, я был молодой.

— И у вас не возникло никаких вопросов?

На этот раз Фальконе уловил в голосе Хьюстона хоть какой-то намек на угрызения совести.

— Я думал об этом всю ночь. Не мог спать. Ясно было, что Константинос несет чушь: концы с концами не сходились. Константинос заявлял, что выстрелил Кальветти в спину, когда тот потянулся за ружьем, висевшим на стене. Однако у меня не было ни малейших сомнений, что стреляли Кальветти в грудь, практически в упор. На следующий день я собрался доложить обо всем начальству. В назначенный час прибыл в полицейский участок, и меня сразу же отправили в конференц-зал, где я нашел Джеймса Миллера и лейтенанта Уэллса.

После короткой заминки Фальконе спросил главное.

— Кто же, по-вашему, убил Кальветти?

Хьюстон пожал плечами.

— Я, конечно, могу ошибаться, но думаю, что Роз Миллер.

У Фальконе подвело живот. Вот и еще один пласт этой запутанной истории... Ну, а о наличии других пластов Хьюстон даже не подозревает.

— Вы кому-нибудь об этом говорили? К примеру, Джеймсу Миллеру?

— Нет. Я держал рот на замке, как и было приказано. Мне объяснили роль, которую предстояло сыграть, и вручили пятьдесят «штук». — Хьюстон повернулся к Фальконе. — Вы понимаете, какие это тогда были деньги? Тем более для такого сопляка.

— Больше выплат не было?

— Тогда — нет. Но потом они возобновились. Две тысячи в неделю. Получая конверт, я не понимал, за что мне платят, но и вопросов задавать не стал.

— Когда начались выплаты?

— Две недели тому назад, — без запинки сообщил Хьюстон.

* * *

От телефонного звонка Роз аж подпрыгнула. Схватила трубку.

— Роз, это Джон Фальконе. Надеюсь, не помешал.

— Разумеется, нет. Наоборот, так приятно услышать дружеский голос.

Тону Фальконе, однако, явно недоставало дружелюбия. По всей видимости, что-то случилось.

— Роз, мне надо с тобой поговорить. Не по телефону.

Прежде чем ответить, та глубоко вздохнула.

— Откровенно говоря, Джон, в связи со всеми этими сплетнями, циркулирующими по Нью-Йорку, вернуться прямо сейчас я не могу. Если не возражаешь, я закажу тебе билет.

— На ближайший рейс.

Глава 38

Роз проснулась, когда солнце только-только осветило горизонт. Любители серфинга уже мчались по волнам. На маленькой кухоньке Роз сварила себе кофе и пока, сидя на террасе, пила его маленькими глотками, солнце уже вынырнуло из океана. Из комнаты послышался шорох: это заворочались Алексис и Майра.

По планам на это утро у Роз значились две встречи с читателями и интервью в прямом эфире для местной телекомпании. Дарио заверил ее, что по договоренности с продюсером провокационных вопросов не будет: речь пойдет исключительно о книге. Прежде всего ее ждали в магазине «Барнс энд Ноубл» на Коллинс-авеню. Потом путь Роз лежал на местную телестудию и, наконец, в магазин «Уолденбукс» на Коконат Гроув.

Несмотря на то что у магазина собралась целая толпа желающих получить автограф, Роз не испытывала клаустрофобии, которая досаждала ей последние недели. Прежде чем выйти из лимузина, она попросила Кейта, их шофера, показать Малколму, Алексис и Майре местные достопримечательности.

— Позаботьтесь о том, чтобы они хорошо провели время, — шепнула она Кейту. — Обязательно провезите их мимо дома Мадонны и поместья Глории Эстефан. — И она сунула шоферу пятьдесят долларов.

У входа в магазин Роз заметила двух призванных сдерживать толпу сотрудников службы безопасности с дубинками на поясе, и настроение у нее заметно улучшилось. Да, покинув Нью-Йорк, она поступила правильно.

На тротуаре толпились телевизионщики. Далеко не все лица лучились доброжелательностью, но Роз все-таки полагала, что большая часть читателей по-прежнему «за нее». Когда она подходила к двери, толпа начала скандировать ее имя, засверкали фотовспышки, репортеры стали наперебой задавать вопросы.