Кто-то смеется

— Не надо. — Патрик открыл глаза и сказал что-то на незнакомом Юджину языке.

— Что?

— Это был не призрак. Это была моя сестра.

— У тебя намокла рубашка. Я так напугался, что пролил джин мимо. Давай я переодену тебя, Пэт. — Он расстегнул рубашку до пояса и в удивлении уставился на широкую полосу эластичного материала, туго обтянувшую грудь Патрика. — У тебя что-то с позвоночником? — спросил он.

Патрик вдруг весело улыбнулся и подмигнул Юджину. Это было так не похоже на его обычную манеру поведения.

— Не только с позвоночником. У меня начала расти грудь.

— Когда? — Юджин был заинтригован.

— Не знаю. Уже давно. Мне стыдно, что я скрыл это от тебя. Прости.

— Ничего. У одного моего друга тоже начала расти грудь. Дело в том, что его лечили гормональными препаратами.

— Мне тоже давали много всяких лекарств.

— Теперь мне понятно, почему Кенвуд сказал, что у тебя женская фигура. Пэт, прошу тебя, разденься.

Он дрожал от возбуждения.

— Не могу. Я никогда не раздеваюсь в присутствии чужих людей.

— Но я не чужой тебе, Пэт. Я только посмотрю на тебя. Как художник на свою будущую модель.

— Ты уже не сможешь смотреть на меня отвлеченно. Я тебе нравлюсь.

— Да, Пэт. Очень.

— И ты мне тоже. Мне кажется, у меня никогда раньше не было такого друга.

Внезапно Юджин схватил его руку и поднес ее к губам.

— Какой красивый перстень. Почему ты не надевал его раньше?

— Его подарил мне человек, который… Словом, он имел на меня определенные виды.

— И ты ему отдался?

— Не помню, Джинни. Это осталось там, за какой-то стеной.

— Кенвуд тоже подарил маме перстень. За день до смерти отца. Представляешь, когда-то я был влюблен в этого индюка. Он меня унижал, заставлял делать непристойные вещи.

— Какие?

— Мы садились с ним в ванну, и он засовывал свой палец мне в задний проход. Я был маленьким и не знал тогда, что это нехорошо. Мне нравилось, когда он делал так, Пэт. Я не говорил об этом родителям. Отец бы убил этого Кенвуда, если бы узнал. Понимаешь, Пэт, я с такой легкостью подпадаю под чужое влияние. Мама говорит, из меня можно вить веревки и лепить свечи, как из расплавленного воска. Наверное, из меня можно сделать преступника и убийцу. — Юджин снова вздохнул и опять поднес к губам руку Патрика. — У тебя очень красивые пальцы. В детстве я мечтал о девушке с такими изящными длинными пальцами. Увы, потом я узнал, что женщины делают своими нежными красивыми пальцами отвратительные вещи. Я возненавидел их. Возможно, из-за этого я и стал голубым.

Пэт вдруг приподнялся на локтях и крепко обнял Юджина.

— Спасибо тебе.

— За что? — удивился он, прижимая друга к груди.

— Я пока не знаю. Но мне кажется, я скоро полюблю тебя.

Рональд Кенвуд сидел под тентом на краю бассейна и лениво листал журнал. Было скучно и жарко. Сегодня предстоял тягомотный день — Майра решила устроить ужин при свечах на краю бассейна, который по обыкновению должен завершиться оргией. Ронни Кенвуд не имел ничего против нормальной здоровой оргии, но последнее время Майра приглашала себе в дом лишь старых, облезлых шлюх, с которыми можно иметь дело только в очень сильном кайфе. В былые времена дом посещали пышногрудые красотки и их томные женоподобные кавалеры — Майра обожала вращаться в богемных кругах и очень гордилась своими связями с так называемыми людьми искусства. Последние три года она общалась исключительно с бизнесменами и их не слишком богатыми на сексуальные выдумки подружками.

Ронни отшвырнул журнал и огляделся по сторонам. Разумеется, он не отказывал себе в удовольствии трахнуть раза два в неделю какую-нибудь девчонку из тех смазливых шлюшек, которые без году неделя как вылезли на панель и еще не до конца знают себе цену. Но это казалось ему банально и неэстетично. Ронни брезгливо поморщился, вспомнив свои тайные похождения. Ему так хотелось завести интрижку с неопытной красоткой, жаждущей приобщиться к волнующим тайнам современной сексуальной жизни! Уж он, Ронни, сумеет обучить ее всем тонкостям любовной игры.

Его внимание привлек этот забавный мальчишка Пэт, новое увлечение великовозрастного балбеса, сынка Майры. Он вел под уздцы лошадь, направляясь в сторону конюшни. Юджина поблизости не было — по всей вероятности, этот гомик еще дрых после своих ночных извращений.

Ронни поднялся с шезлонга, лениво потянулся и, накинув на плечи полотенце, направился через лужайку в сторону аллеи. Он подождал, пока Пэт свернет направо — отсюда их уже не будет видно из окон дома. Придав себе вид праздно прогуливающегося, Ронни вышел из-за кустов и направился навстречу Пэту, небрежно насвистывая мотивчик из мюзикла «Кошки», который он смотрел раз семь — в кордебалете танцевала его пассия.

— Доброе утро. — Он изобразил на лице удивление. — А, это ты, Патрик? Как ты рано встаешь! Собираешься подышать свежестью утренних прерий?

— Я возвращаюсь с прогулки. Кэрри захромала на правую ногу.

— Бежняжка. — В это время появился Стив, конюх, и Патрик отдал ему поводья Кэрри. — Ты не занят? — поинтересовался Ронни. — Тогда давай прогуляемся вместе.