Кто-то третий [сборник]

У Гурова все сжалось внутри. «Неужели я опоздал? — подумал он. — Господи, Марину-то за что! Неужели и ее нет в живых? Никак я в этой семье не разберусь, непонятны мотивы, странная логика. Хотя о чем говорить? Нет на свете двух одинаковых людей. Все мы разные, все мы поступаем по-разному. А Кирилловых судьба вон как стукнула». Лев включил все свое обаяние, весь свой природный шарм, и женщина, наконец, пригласила его войти и согласилась рассказать о Кирилловой.

Через три минуты он уже сидел на уютной кухне, а хозяйка, назвавшаяся Ольгой Владимировной Левашовой, наливала в миленькие чашечки свежезаваренный чай. Лев расхваливал аромат, рассказывал о способах заварки чая в странах Средиземноморья, не упустив возможности похвалить и непосредственно хозяйку за ее чашечки. Тонкий фарфор, почти прозрачный и невесомый, как нельзя лучше, по его словам, оттенял тончайший аромат чая. Смущенная Ольга Владимировна только опускала глаза и твердила, что это всего лишь «Гринфилд», купленный в универсаме со скидкой по акции, что ее выбор определялся лишь ценой. И когда, по мнению Гурова, все приличия были соблюдены, он перешел, наконец, к цели своего визита.

— Так вы говорите, что Марина у вас пропала очень неожиданно? Полгода назад?

— Ну, не то чтобы неожиданно, — замялась женщина. — Ну, не полгода, месяца три, наверное. Это уж я для красного словца так сказала. От возмущения. Когда сдаешь квартиру и хочешь какого-то…

— Марина у вас долго жила? — мягко перебил ее Лев.

— С осени. Да, с октября. Я в сентябре давала объявление в агентство, они ее для меня и нашли. Она к ним, значит, обратилась, а они ее ко мне привели. Вы не подумайте, все как надо: и договор был составлен, и акт приемки квартиры с описанием состояния и мебели. Я и налоги платила, и декларацию за прошлый год подала.

— Ну что вы, Ольга Владимировна, — улыбнулся Лев. — У меня и мыслей не было вас в чем-то подозревать. У меня глаз наметанный, я честных людей за версту вижу. Честных и порядочных. Марина вам регулярно платила?

— Да, тут я грех на душу не возьму, — заверила Левашова. — Платила всегда вовремя, аккуратно. И к содержанию квартиры претензий у меня нет. Она часть вещей вывезла, а потом ко мне пришла, денег отдала немного и сказала, что в другом месте будет снимать. Ей там куда-то ближе с той, с другой квартиры. Нервничала очень. Я и начала переживать, вдруг не заплатит. Она так до конца все вещи не забрала и деньги больше не привезла. Уж, не знаю, то ли к вам в полицию обращаться, то ли в суд подавать вместе с агентством.

— А Марина говорила, может, хоть как-то намекала, куда она переезжает, в какой район?

— Вот не помню… — задумалась Левашова. — Но выглядела она, конечно, расстроенной. А может, заболела? Лицо нездоровое было, точно.

Гуров попытался наводящими вопросами заставить женщину вспомнить хоть какие-то еще детали ее последнего разговора с Кирилловой. Но Ольга Владимировна больше ничего важного так и не вспомнила. Ни про место работы девушки, ни адреса или хотя бы района, в который она собралась переехать.

Из вещей, на взгляд Гурова, особенно ценного ничего не было. Может, кроме зимнего пуховика, сапог и одного джемпера. Он старательно осмотрел все вещи, проверил карманы, но никаких намеков или подсказок к ответам на свои вопросы не получил. Зато Левашова его просто засыпала расспросами, а кто эта Марина на самом деле, а за что ее разыскивает полиция? Пришлось немного исказить информацию, чтобы уж совсем не врать, и рассказать, что мать девушки очень за нее переживает, а найти не может. Вот и попросила знакомых сделать что-то, разыскать девушку. Боится мама, что какой-нибудь аферист голову доченьке вскружит.

Лев собрался уже уходить, когда в прихожей неожиданно резко прозвучал звонок.

— Кого это принесло? — удивилась Левашова. — Уж не вашу ли пропажу?

Он вместе с ней вышел в коридор и, когда Ольга Владимировна открыла дверь на лестничную площадку, увидел девушку лет 25–28 с длинными распущенными волосами.

— Здравствуйте, — вежливо кивнула гостья. — А мне Марину.

— А заходите! — с энтузиазмом предложил Гуров, успев опередить хозяйку квартиры, пытавшуюся сказать, что Марины нет.

Девушка вошла и остановилась в нерешительности, глядя то на мужчину, то на женщину. Гуров сделал серьезное лицо и спросил:

— Только Марины сейчас дома нет. А вы с ней договаривались, да?

— Нет, — пожала плечами девушка. — Просто мы давно не виделись. Я уезжала за границу, в Чехию. Вот только вернулась. Звоню Марине, а она трубку не берет. И в Инстаграме ее давно не было, ни одну мою фотку не прокомментировала. Я уж думала, что с ней что-то случилось.

— Вас как зовут?

— Надя, а…

— А вот это Ольга Владимировна, хозяйка квартиры, которую снимала Марина. А меня зовут Лев Иванович. Я разыскиваю Марину и не могу найти. Она не была здесь почти три месяца. Вы сказали, что у вас есть ее телефон?

— Простите, — насторожилась девушка и покосилась на входную дверь. — Я бы не хотела без ведома Марины раздавать ее телефон незнакомым людям. И вам, хозяйке квартиры, она ведь свой телефон наверняка давала?