Кто-то в моей могиле

Из кухонного окна она внимательно следила за машиной Джима, пока та не скрылась за поворотом вьющейся вдоль каньона дороги. Затем, не теряя времени, Дэйзи спустилась на первый этаж дома. Здесь находились еще одна спальня и ванная комната, предназначенные для гостей; веранда, раскрашенная в бледно-зеленый и бирюзовый цвета, в полутьме казалась заполненной водой; здесь же располагалась мастерская Джима, а в самом дальнем конце дома — его рабочий кабинет. Мебель в нем была сделана руками самого хозяина, явно экспериментальная и совершенно непригодная к использованию из-за ее чересчур модернистского вида. Самое большое место в комнате занимало совершенно неуместно здесь выглядевшее очень старомодное, огромных размеров бюро с откидной крышкой, купленное Джимом на аукционе. Он хотел изучить его устройство и создать улучшенную версию. Но старое бюро оказалось таким удобным и функционально совершенным, что он так и не взялся за его переделку.

Большой верхний ящик и многочисленные ящички были заперты, ключ при этом лежал у всех на виду, прямо на подоконнике. Дэйзи подумала о том, как это характерно для Джима: запереть все на ключ, будто кругом одни воры, а потом оставить ключ для всеобщего обозрения, словно он все-таки пришел к выводу, что красть у него нечего.

Она открыла бюро. Принц стоял в дверях и с явным неодобрением косился на нее желтым глазом. Он прекрасно знал, что Дэйзи нечего делать в этой комнате, и чувствовал ее нервозность.

Вещи в верхней части бюро были распределены довольно разумно: тут были отдельные ящички для марок, газетных вырезок, отделения для текущих счетов, ждущих ответа писем, банковских книжек, объявлений о продажах земельных участков, опубликованных в газетах других городов. Большие нижние ящики, напротив, были беспорядочно забиты запылившимися старыми письмами и смятыми открытками, банковскими декларациями, полупустыми пачками сигарет и коробками спичек.

Она принялась детально изучать содержимое ящиков, аккуратно выкладывая каждый предмет на недоделанный стол с крышкой неопределенной формы, который Джим мастерил для коттеджа ее матери. По правде сказать, она не слишком-то надеялась обнаружить хоть что-нибудь, но продолжала искать, ее руки двигались неловко и неуверенно, словно чувство вины и стыда сковало их тяжелыми цепями. Джим всегда доверял ей, а она была откровенна с ним. А теперь, мелькнула у нее мысль, после восьми лет совместной жизни, она рылась в его личных бумагах, как обычный вор. И, как обычный вор, она ничего не находила. Открытки были абсолютно неинтересными, письма невинными. Она уже подумывала о том, как станет извиняться перед мужем: «Джим, милый, прости меня, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть…»

В нижнем левом ящике у самой стенки она наткнулась на кипу старых чековых книжек. Они лежали в абсолютном беспорядке. Первая сверху была годичной давности и покрывала четыре месяца.

Вовсе не предполагая найти что-то важное, Дэйзи листала страницы, не слишком обращая внимание на записи — так перелистывают скучную книгу, в которой много героев, но никакого сюжета. Большинство персонажей она прекрасно знала: Стелла, фармацевт, владельцы магазинов, книжного и готового платья, фирма по поставке строительного оборудования, зубной врач, ветеринар, садовник, почтальон. Самая большая сумма — двести пятьдесят долларов — причиталась, судя по предъявленным счетам, Стелле. На корешке чека со следующей по размеру суммой в двести долларов значились буквы А и Б. Он был датирован первым сентября.

Она проверила корешки следующего месяца и снова обнаружила такую же сумму, выплаченную в октябре. Дойдя до последней страницы книжки, она насчитала в конечном итоге четыре корешка, каждый на двести долларов, которые выплачивались Аб в начале месяца.

Аб. Она не знала никого, чье имя или фамилия начинались бы с этого сочетания. Среди ее знакомых не было ни Абнера, ни Аббота, ни Абернотти, ни Абигайл. Ближе всех стоял Адам. Адам Барнетт. А. Б.

Сначала она не слишком удивилась: в том, что Адам получал деньги от Джима, не было ничего противоестественного. Он адвокат Джима и оформляет его налоговую декларацию. Однако сумма — двести в месяц, то есть две тысячи четыреста долларов в год, — казалось, несколько чрезмерна даже в качестве гонорара консультанту по налогам. Кроме того, ее удивило, что Джим платил ему не через контору, а со своего личного счета. Может, муж выплачивал долг и занял деньги у Адама, возможно, он хотел сохранить этот факт в тайне от своих компаньонов. Возможно, он был не таким преуспевающим бизнесменом, каким хотел казаться Дэйзи и ее матери?

«Как это глупо с его стороны, не говорить мне правду, — подумала она. — Я без труда могла бы ограничить свои потребности. Нам с мамой прекрасно удавалось жить по минимуму, если это необходимо, а подобного рода необходимость возникала у нас достаточно часто».