Кто-то в моей могиле

— А ты успеешь вернуться в понедельник вечером? У тебя ведь работа.

— Успею.

Он получил работу ночного сторожа на складе электрической компании на Фигероа-стрит всего неделю назад. Работа была скучной, приходилось сидеть одному, и он развлекал себя, воображая, что объект собираются ограбить и это может произойти в любую ночь. Филдинг рисовал в уме яркие картины, повествующие о том, как он героически отражает налет преступников, одного сбивает подножкой, другого ударом в затылок, третьего достает мощным хуком слева. А может, просто одурачивает их каким-то необычным — каким именно, он еще не придумал — способом. Перехитрив грабителей или просто перебив их, он идет затем получать награду из рук президента фирмы. Награда эта принимала в его фантазиях различные формы — от денег и акций компании до большой бронзовой плиты, на которой были выбиты его имя и описание подвига: «СТЭНЛИ ЭЛЛИОТУ ФИЛДИНГУ, КОТОРЫЙ, ПОВИНУЯСЬ ЗОВУ ДОЛГА, ОТРАЗИЛ НАПАДЕНИЕ СЕМИ ОПАСНЕЙШИХ ПРЕСТУПНИКОВ В МАСКАХ…»

Но это была лишь фантазия, и он прекрасно это знал. Впрочем, подобные выдумки позволяли скоротать время и уменьшить нервное напряжение, которое Филдинг всегда испытывал, оказавшись в одиночестве.

Мюриэл помогла ему надеть пиджак:

— Вот так. Ты великолепно выглядишь, Стэн. Никто и не подумает, что ты работаешь ночным сторожем.

— Спасибо.

— Где ты остановишься, когда приедешь?

— Еще не решил.

— Мне нужно знать, как с тобой связаться, если будет что-нибудь срочное с работы. Я думаю, что могла бы позвонить Дэйзи домой, если случится что-то действительно важное.

— Не надо, — быстро ответил он. — Может, я даже не пойду к Дэйзи.

— Но ведь ты говорил…

— Послушай меня. Ты помнишь, я рассказывал о молодом человеке, который уплатил мой штраф. Стивенс Пината. Его контора на Ист-Опал-стрит. Если и впрямь случится что-то неотложное, оставь ему для меня сообщение.

Она проводила его до двери, прижавшись к его руке:

— Помни, что ты обещал, Стэн. Ты не будешь пить и не станешь бедокурить.

— Конечно.

— Как бы мне хотелось поехать с тобой.

— В следующий раз.

Перед тем как открыть дверь, он поцеловал ее. Филдинг поступил так из-за старушки соседки напротив, мисс Виттенберг. Старая леди держала дверь квартиры широко распахнутой весь день. Она сидела почти в самом дверном проеме, надев очки и положив на колени газету. Иногда она молча читала газету, иногда довольно громко разговаривала, адресуя свои комментарии младшей сестре, умершей год назад.

— Вот и они, Розмари, — проговорила мисс Виттенберг с сильным акцентом, выдававшим в ней уроженку Новой Англии. — Похоже, она провожает его на улицу. Скатертью дорога — вот что я скажу. Я рада, что ты согласна. Ты заметила, в каком ужасном состоянии он опять оставил ванную? Вся эта сырость. Всюду лужи. Розмари, ты меня поражаешь. Твое замечание вульгарно. Папочка перевернулся бы в могиле, если бы услышал, что сейчас слетело с твоих губ.

— Возвращайся в квартиру и запри за собой дверь, — сказал Филдинг Мюриэл. — И не оставляй ее открытой.

— Хорошо.

— И не беспокойся обо мне. Я вернусь домой завтра вечером, в крайнем случае в понедельник.

— Шепот, — заметила мисс Виттенберг, — свидетельство плохого воспитания.

— Стэн, пожалуйста, береги себя.

— Конечно, конечно. Я обещаю.

— Ты меня любишь?

— Ты же знаешь, что люблю, Мюриэл.

— Шепот, продолжала мисс Виттенберг, — это не только свидетельство плохого воспитания. Но я слышала от одного очень влиятельного человека, что скоро его объявят вне закона во всех штатах к западу от Миссисипи. И наказания, как я поняла, будут очень суровыми.

— До свиданья, Розмари. До свиданья, мисс Виттенберг, — громко произнес Филдинг.

— Не обращай внимания, Розмари. Какая наглость! Этот человек смеет обращаться к тебе по имени. В следующий раз он попытается… я вся дрожу от одной мысли об этом! — Она тоже повысила голос и сказала: — Хорошее воспитание вынуждает меня ответить на ваше приветствие, мистер Шептун, но я делаю это с огромной неохотой. Всего доброго.

— О Господи! — пробормотал Филдинг и захохотал.

Мюриэл тоже засмеялась, а мисс Виттенберг описала Розмари новый закон, который вот-вот вступит в действие в семнадцати штатах и запретит смех, шутки и внебрачные связи.

— Не оставляй дверь открытой, Мюриэл.

— Она всего-навсего безобидная старушка.

— Безобидных старушек просто не существует в природе.

— Подожди, Стэн. Ты забыл зубную щетку.

— Куплю в Сан-Феличе. До свиданья, любимая.

— До свиданья, Стэн. Удачи.

После того как он ушел, Мюриэл заперла дверь, встала у окна и тихо проплакала пять минут, слезами облегчив измученную душу. Затем, с покрасневшими глазами, но успокоившаяся, она вытащила из-под кровати потертый, обтянутый недубленой кожей чемодан Филдинга.

11. Воспоминания душат меня, я едва могу дышать