Кто-то внутри (СИ)

«Я видел действие этих пуль», — сообщил мне Сэм: «Воздействие двух или трех я смогу нейтрализовать, но потом моя энергия иссякнет, я уже изрядно потратился, пока мы добирались сюда. Поэтому я советую тебе его убедить. Можешь врать что угодно, но усмири свое мортидо и не доводи дело до столкновения, как бы тебе ни хотелось обратного.»

Сэм всегда был велеречив, но сейчас, похоже, он действительно нервничал. Насколько демоны вообще на это способны.

— Но ты можешь высказать предположение, — сказал я Нурлану. — Какова рабочая версия?

— Я думаю, что все изменилось в тот момент, когда Иван впустил в себя эту тварь, — сказал Нурлан. — И я думаю, что говорю сейчас не с ним, и не с симбом, которым он мог бы стать, а с этой тварью, с существом из иного измерения, которому наплевать на нашу борьбу и на жизни отдельных людей. Я думаю, твой интерес к червоточине был вызван не просто любопытством, возможно, ты ищешь способы вернуться в свой мир.

Что ж, это было логично.

Это было убедительно. В этом даже была частичка правды, в той части, что я из другого измерения и действительно не прочь вернуться в свой мир, если бы мне представилась такая возможность.

Но все же его версия была ошибочна. И самое неприятное для нас обоих, что это был бы пат. Тупик, из которого нет выхода. Если Нурлан действительно в это верил, он никогда не сможет мне доверять. Но и отпустить меня он не сможет.

И это может здорово осложнить жизнь нам обоим.

— Все немного не так, — сказал я. — Ты прав, я не Иван Демидов. Но я — человек.

— Думаешь, у тебя получится меня обмануть? — спросил он. — Я не сомневаюсь, что ты симб, я видел тебя в деле. Я верю, что ты мог убрать Ван Цзиньлуна. Но мне известно о процедуре симбиоза. Демон внутри тебя должен быть усмирен, и с этим не справиться без помощи извне. И если этого не сделать, то он получает полный контроль и над разумом, и над телом. Но противоречие в том, что получив этот контроль, демон не пытается выдать себя за человека, начинает убивать, и очень быстро идет вразнос. Ты пока не такой.

Демон начинает убивать, чтобы стать сильнее? Или просто потому что ему ничего неизвестно о ценности человеческой жизни? Или он просто теряет голову, оказавшись запертым в человеческом теле?

— Я рад, что ты сам обратил внимание на это противоречие, — сказал я.

— И как ты его объяснишь?

— Это будет очень странная история, — сказал я.

— Давай без прелюдий.

— Хорошо, — сказал я. — Меня зовут Георгий Одоевский, я поручик второй специальной роты Семьдесят Первого Гвардейского Императорского полка, сил специального назначения. Граф, сын князя Одоевского, я верно служил родине и государю, пока не сложил голову на войне и не оказался здесь, в теле Ивана Демидова, которое несколькими днями позже стало вместилищем не только для моей души, но и для принесенного в этот мир демона.

Я не думал, что Нурлан мне поверит. Ожидал, что он поднимет меня на смех или спросит, не ударился ли я головой после прыжка из окна. Но он ничего этого не сделал.

Некоторое время он молчал, осмысляя услышанное, а потом лишь слегка пожал плечами.

— Значит, ты умер в своем мире и оказался в этом? В чужом теле?

— Да. И если ты спросишь, почему так случилось, то я не знаю.

— Не спрошу. Я слышал такие истории, но никогда в них не верил, — сказал он. — Считал городскими легендами. Но это не объясняет того, как ты сумел усмирить своего демона и не дал ему пожрать твою душу.

— Возможно, мой демон слишком ослабел, пока пожирал остатки души Ивана, — сказал я, решив не вдаваться в подробности нашей с Сэмом сделки. Чем меньше эти ребята вообще узнают о Сэме, тем лучше.

— И ты контролируешь его, как полноценный симб?

— Я не знаю, как именно я его контролирую, — сказал я. — Мне не с чем сравнивать.

Нурлан потер подбородок.

— Значит, ты служил в армии и воевал, — сказал он. — Что ж, это объясняет некоторые детали твоего поведения. С кем вы воевали?

— С германским кайзером.

— Империалисты против империалистов, — сказал он. — А из-за чего?

— Как обычно, полагаю. Экономика и влияние, высшие государственные интересы.

— Точнее, интересы привилегированных особ, — сказал Нурлан. — Поэтому мы в свое время и избавились от собственных империй.

— Пока чужая империя не завоевала вас всех, — уточнил я.

— Хм, тоже верно. Но почему ты дерешься на нашей стороне?

— Я не китаец.

— Но ты идеологически куда ближе к ним, чем к нам. Ты ведь монархист.

— А еще я русский, — сказал я.

— А я — казах, но думаю, что дело не в этом, — сказал Нурлан. — Ты просто угодил в водоворот событий, и твой выбор стороны не был осознанным.

— Может быть, в первый момент, — сказал я. — Тем не менее, он был верным.

— Мой отец возделывал землю, — сказал Нурлан. — Как и его отец. А ты — граф. Будущий князь.

— Теперь уже нет, — напомнил я. — И в первую очередь я — солдат.

— И что мне с тобой делать, солдат?

— А какие у тебя варианты?

Он слегка повел плечом, на котором висел автомат, и дуло качнулось из стороны в сторону.