Кто-то знает больше

Ещё продолжая смотреть в сторону парней, девушки ушли.

 — И, что это было? — спросил Лаки, но Хью молча схватил за руку и потащил к байку. Так же молча вручил шлем и, как только сели, поехал в сторону своего дома.

Открывая двери ключом и впуская гостя, Хью ответил на молчаливый вопрос.

 — Родители уже давно здесь не живут.

 — Я надеюсь, что ты мне скажешь, зачем повёл себя так с девушками? — Лаки решил, что это может быть ревность, но подумал так же, что друг, может, оставил давно свои надежды на него.

 — Неужели, ты так и не понял? Лаки, я люблю тебя уже давно, и ты для меня как наркотик. Тебя не было, и я страдал, но я сумел перебороть себя и найти что-то другое, но ты вновь здесь, и я, как Отелло, готов ревновать тебя ко всем.

Он откровенно говорил так примерно три года назад. И, как и три года назад, Лаки просто слушал.

Друг выговорился и посмотрел в самые красивые глаза. В них он ничего не видел, как будто перед ним был совсем другой, не тот, кого он любил раньше. Видя то, как Хью стал смотреть на него, Лаки подошёл в плотную и, заглянув в глаза, сказал тихо:

 — Что, стал замечать что-то не то? А я тебе давно говорил, что это всего лишь влюблённость в образ, а не в меня самого. Теперь я могу точно показать и рассказать, что ты ошибся.

То, что произошло потом, надолго запомнит Хью. Лаки показывал всё то, что простому смертному не суждено увидеть, то, что он почувствовал, его скручивало и выворачивало. Лаки был с ним жесток, но так же Хью слышал мысли друга, который знал, что после всего он изменится. Последняя кладка стены была разрушена, когда друг показал, что такое любовь в понимание Лаки.

 — Зачем … ты показал … мне это? — парень хрипел от того, что ему пришлось тихо кричать от всего этого.

Лаки, взяв его одну ладонь, положил на свою грудь, другую ладонь положил на его грудь.

 — Прислушайся. То, что я чувствую и то, что ты чувствуешь теперь. Да, ты можешь говорить, что я не прав, что я ничего не смыслю, что ты готов меня ждать всегда. Но пойми, лучше я сейчас покажу, что ты не прав, чем позднее ты будешь винить себя и поступишь неправильно. Я недавно ощущал это чувство, оно было мимолётным, но я был рад этому. Я хочу, чтобы ты это тоже почувствовал, но с другим, я не гожусь для этого. Я не хочу быть тем, кто будет причастен к твоему падению. Ты мой друг и больше не любовник.

Лаки отошел от парня, которого скрутила спираль боли. Он упал на колени, стал подвывать и царапать пол, чтобы хоть как-то унять боль.

Боль была с ним ещё некоторое время, а затем постепенно стала утихать, оставляя за собой лишь пропасть прошлых чувств и робкий росток чего-то нового. Облокотившись об спинку кресла, Хью посмотрел на Лаки, который стоял около окна так, чтобы лицо его было в тени.

 — За это я тебя не прощу, — хрипло прошептал он. — Но наверно я так же должен тебя поблагодарить за то, что ты всё же дал мне понять ТАКИМ способом, что ты явно не для меня.

 — Лучше один раз, но наверняка.

 — Сука, ты Лаки.

 — Р-Р-Р-Р, — раздался рык со стороны демона. — Не тебе судить человечка. Ты должен быть благодарен, что он тебя ТАКИМ способом «вылечил» от болезненной влюблённости.

 — Ха. Может мне это нравится.

 — Хватит. Я приходил для того, чтобы встретиться с другом, с ним поговорить и услышать совет. Но, как вижу, этого уже не бывать. Извини. Я покину твой дом.

 — Нет!!!

«Наверно я мазохист», — думал Хью, ползя к Лаки и смотря в его глаза, которые сверкали из-за преломления света или может от того, что его друг не человек.

Сейчас ему это было неважно. Он стремился к этому желанному телу.

Обхватив ноги, Хью некоторое время впитывал тепло исходящее от ног друга. Затем, постепенно встав, он потянулся вверх и, не отрывая взгляда, поцеловал сжатые губы.

 — Дай мне насладиться тобой хоть недолго, — шептал он.

 — Пожалеешь … — с хрипотцой сказал Лаки, беря кисти рук Хью в цепкий захват.

Но тот всё равно тянулся к нему. Рыкнув от бессилия, парень стал яростно целовать и покусывать губы.

Друг в блаженстве принимал эти поцелуи и ещё сильнее впивался в тело любовника.

Разрывая рубашку друга одной рукой, он ещё яростней впивался в эти податливые губы, которые открывались лишь только для него одного. Отбросив ненужный материал, Лаки, оторвавшись от губ, стал целовать шею, кадык, а затем пару укусов и засосов на шее. Руки блуждают по телу, оно то прижимается к другому, то на миг отрывается, чтобы вновь прильнуть. Руки Хью перебрались в волосы Лаки, поглаживали и чуть тянули за основания. Стоны от любовника лишь больше распаляли Лаки.

Подхватив под попу, он заставил скрестить ноги на своей талии, а сам вновь стал терзать губы. Руки опустились на торс и, проведя мягко вдоль, он кончиками пальцев чуть задел соски, которые от такой мимолётной ласки превратились в горошинки. Довольно заурчав, Лаки, под аккомпанемент вздохов и шептания парня, стал поглаживать, чуть крутить, пощипывать и нежно ласкать их.

В комнате были слышны рычание-урчание и стоны с мольбой о большем.