Кто-то знает больше

Мне семьсот, и я существую, а не живу. И вот ко мне в гости пожаловал Гаррольд мир Атриотто — один из тех, с кем я воевал спина к спине против врагов. Вот он мне и предложил работу у себя в Академии, и я почти сразу же согласился. И знаешь — не пожалел. Сначала было немного трудновато, а затем всё легче и ещё интересней.

И уже триста лет учу учеников и воюю с демонами».

Дракон замолчал. Ему было немного трудно удерживать свои некоторые воспоминания в неведении от парня, но тот всё же увидел их и с улыбкой смотрел на того.

 — Да. Бурная у тебя жизнь, — а потом спросил уже без улыбки. — А ты хотел бы возвратиться в Родовое Гнездо и извиниться за своё ребячество? Ведь, как ни крути — родня любила тебя и, наверное, продолжает любить, просто любовь немного изменилась.

«Ты не понимаешь!!!» — рыкнув, дракон подорвался с места. — «Любовь, говоришь, изменилась? Нет, меня просто игнорировали, и я не чувствовал того, что было до Неё, этой пигалицы».

 — Тебе уже тысяча, а ты ведёшь себя, как маленький капризный ребёнок. Вот представь, если бы у тебя было несколько детей разного возраста, то кому ты в первую очередь кинулся помогать? К тому, кто уже более самостоятельный, и он сможет себе помочь, или к тому, кто слаб и нуждается во многом. Они хоть и перестали потакать твоим капризам, вот только не разлюбили. Теперь подумай и реши, стоит ли оставаться обиженным ребёнком или лучше повзрослеть.

Лаки встал и просто вышел из гостиной, а дракон, посмотрев ему вслед, молчал. Впервые после встречи с этим парнем, с аммо, он закрылся, ни чувства, ни мысли, ничего не проникало за поставленный ментальный барьер. Дракон решил, что надо подумать хорошенько. Вот только запах и то, что парень находится в замке, ему мешало.

Дав указания Хранителю Гнезда, что гость может выходить за пределы, дракон, выбравшись из замка, вылетел, не смотря на то, что гроза, гром и дождь вовсю разыгрались с ветром.

Он стремился покинуть это место как можно быстрее.

 — Трус, — прошептал Лаки, смотря из своей комнаты, как чёрная точка удаляется всё дальше.

Pov: Лаки.

Прошло два дня, а дракон так и не появился. Я слышал лишь отголоски его эмоций, но они были настолько тихи, что я не мог разобраться в них. Бергегдер сообщил, что хозяин дал добро на то, что я могу уйти из замка, если захочу, теперь меня не держат.

Я бы разозлился, вот только он лишь передал слова, а не смысл, так что я ждал, когда эта рептилия соизволит прибыть. А то, как без моего ведома забирать, то он горазд на многое, а как просто поговорить, то улетел.

Хотя меня уже ничего не удерживает здесь, какой-то призыв тихий я ощущал, но он точно не был от Него. Он шёл из стороны городка или леса, но стены замка не позволяли точно определить направление.

Осталось лишь одно — выйти.

Прихватив несколько монет и оружие, всё же решился уйти из замка и на расстоянии от него дозваться Фанэша.

Лишь только когда я прошёл немного от ворот, всё же повернулся. Мне показалось, что мир замер для меня, а замок приобрёл очертания большого дракона, который смотрел на меня и вздыхал.

Будь я на Земле, то решил, что это глюк, но я не она ней.

 — Я пока ухожу, но только на время, — меня услышали, поняли и вновь передо мной замок — величественный и неприступный. — Вот бы твой хозяин был бы таким.

И, вновь отвернувшись, направился трусцой по дороге, которая чуть виляет в сторону леса, но, так до него не дойдя, вновь разворачивается чуть правее и идёт прямо.

С каждым моим шагом и приближением к лесу, Зов становился всё отчётливей и сильней. Остановившись около границы начала леса, я призадумался, а стоит ли отвечать на него?

Этот мир и все события очень связаны с пророчеством. Видно, сам мир хочет избавиться от влияния Пришлых богов. Они, как паразиты, двигаются по разным мирам и уничтожают исконные законы миров. Теперь каждое слово, сказанное всеми моими знакомыми, записями в книгах и в дневниках, разброс камней и самого браслета, указывает, что время пришло для осуществления пророчества. Вот только кто сказал, что я один или вместе с демоном должен всё вершить? Нет уж, каждый послужит на благо.

На миг Зов прервался, как будто вслушался в мои мысли, а затем вновь оглушительно взвыл.

 — Ладно, ладно не дурак, иду, — пробурчал я, войдя в лес.

Что можно сказать о нём — с виду обычные деревья, трава, но всё как будто с оттенком серого и без ярких красок, да и звука живой природы не слыхать. Лишь звук шагов, хруст веток или листвы под ногами, и, где-то там, изредка, продолжал слышаться Зов.

Через полчаса ходьбы по лесу я вышел на поляну. Здесь вроде как не было серости, да и чувствовалась жизнь, только вот за пределы поляны она не выходила, и граница видна отчётливо — чёрным кругом вокруг неё.

Посередине этой поляны сидела пятихвостая бело-розовая лисица, и лишь носик, кончики ушек и лапы были тёмно-сиреневого цвета. Она тоскливо посматривала в небо, и изредка из её пасти раздавался протяжный вой, который обрывался скулением.