Кто твой город? Креативная экономика и выбор места жительства

Исследования экономического роста – область таинственная. Вплоть до недавнего времени те, кто писал об этом, уделяли мало внимания важности местоположения. В 1776 году Адам Смит опубликовал свой труд «Богатство народов», в котором доказывал, что основной причиной преуспеяния является растущее разделение труда (специализация). Проиллюстрировав свою мысль классическим примером с булавочной фабрикой, – десять работников, каждый из которых специализируется на своей операции, могут произвести намного больше булавок, чем десять булавочников, работающих поодиночке, – Смит показал, что специализация необходима для успеха предприятий[2].

Примерно через четверть века Дэвид Рикардо начал формулировать собственные теории экономического богатства. Он рано умер (в 1823 году), но успел высказать идею сравнительных затрат, разрешив фундаментальную экономическую загадку, которая всю жизнь волновала Смита, – каким образом страны получают выгоду от торговли.

Построенная Рикардо теория сравнительных преимуществ описывает относительное преимущество одной страны перед другой (в ресурсах и производственных мощностях), вследствие которого обе страны получают возможность извлечь пользу из торговли. Будучи крайне упрощена, эта идея становится понятна интуитивно. Предположим, что в стране А прекрасное ткацкое производство, а в стране Б делают отличные пуговицы. Чтобы каждая из этих стран могла выпускать рубашки без особого труда (и без особых затрат), им необходимо завязать торговые отношения. Но что, если страна А обладает абсолютным преимуществом, то есть способна производить и ткань, и пуговицы, тогда как страна Б производит только пуговицы? Рикардо утверждает, что в таком случае торговля по-прежнему имеет смысл, поскольку стране А все равно выгоднее сосредоточить усилия на производстве товаров, которые не производит страна Б. Таким образом, стране А выгоднее выпускать ткани (которые можно продавать, чтобы покупать у страны Б пуговицы), чем растрачивать капитал и труд на производство пуговиц[3].

Но для Рикардо, как и для Смита, нация оставалась фундаментальной экономической единицей. Однако к концу XIX века первые теоретики места начали формулировать новые идеи относительно того, почему обрабатывающая промышленность кластеризуется в индустриальных центрах вроде Манчестера и Питтсбурга. Чуть позже великий экономист Альфред Маршалл выдвинул теорию, согласно которой компании и отрасли кластеризуются и агрегируются, чтобы воспользоваться экономическими преимуществами близкого соседства. (Об этом подробнее будет сказано в главе 7.)

Но, хотя экономисты и географы разрабатывали новые подходы к пониманию природы городов и кластеризации, изучение экономического роста по-прежнему сосредоточивалось вокруг предприятий и наций. По мнению большинства экономистов, города слабо влияли на экономический рост – они попросту вносили свой вклад в национальные экономики. Когда заходила речь о выявлении движущих сил экономического развития (то есть того, что именно заставляет экономики расти), исследователи продолжали игнорировать значение местоположения.

Вплоть до середины ХХ века господствовало мнение, что больше те экономики, в которых больше труда и капитала. Другими словами – что денег будет тем больше, чем крупнее будут заводы и машины.

Положение изменилось после Великой депрессии и Второй мировой войны, когда все больше экономистов, бизнес-лидеров и политиков стали увлекаться теорией Йозефа Шумпетера, согласно которой не размер и специализация предприятий, а новаторство и предпринимательский дух движут экономикой и порождают явления, которые Шумпетер назвал великими бурями «созидательного разрушения», – при этом стабильные системы уничтожаются и на смену им приходят новые компании и отрасли[4]. Шумпетер не отрицал постепенной эволюции, но призывал не недооценивать значимость создания чего-то совершенно нового. В последние годы жизни он критиковал засилье бюрократии в научно-конструкторских отделах корпораций и предсказывал, что искры изобретательства и предпринимательства, жизненно важные для духа капитализма, скоро угаснут совсем[5].

В 1957 году Роберт Солоу развил теорию Шумпетера, использовав формальные инструменты эконометрики, чтобы выявить и строго измерить воздействие технологий на экономический рост[6]. Его модель показала, что в США примерно четыре пятых экономического роста в пересчете на одного рабочего проистекают из технического прогресса, повышающего эффективность капитала и труда. Солоу утверждал, что не существует мест, обладающих постоянным преимуществом в технологиях, хотя краткосрочные преимущества формируются то тут, то там. Эта идея подразумевает, что продукты технологического развития распространяются свободно.