Кто ты?

– Ну, – возразил лорд Питер, – вы не совсем правы. Если бы все было, как вы говорите, то свидетельские показания стали бы ни на что не похожи. На самом деле все происходит иначе. Никто не рассказывает в полицейском участке, мол, в прошлую пятницу в десять часов утра я пошел купить себе котлету, а когда возвращался на Мортимер-стрит, то обратил внимание на девушку лет двадцати двух с темными волосами и карими глазами, одетую в зеленый свитер, клетчатую юбку, панаму и черные туфли, которая ехала на велосипеде со скоростью десять миль в час и на углу, возле церкви Святого Симона и Святого Иуды, нарушила правила дорожного движения, сделав неправильный поворот в сторону рынка. Суммарно, может быть, это так и есть, но все подробности приходится чуть ли не клещами вытягивать.

– Короче говоря, – продолжал лорд Питер, – в итоге это должно приобрести вид заявления, потому что реальный диалог обычно слишком долгий и скучный, чтобы у кого-то хватило терпения читать его. Знаете ли, писатели должны помнить о читателях.

– Это уж точно, – согласился мистер Пигготт. – Но держу пари, немногие могут что-то вспомнить, даже если их долго допрашивать. Вот я, например... да нет, я знаю, что не очень сообразителен, но ведь люди в основной своей массе такие, как я, разве нет? Вы меня понимаете? Свидетели – не детективы, они – обычные идиоты, как вы или я.

– Правильно, – улыбнулся лорд Питер, которому показалось забавным самоуничижение молодого человека. – Вы хотите сказать, что если я вас просто спрошу, что вы делали, скажем, неделю назад, то вы ровным счетом ничего не вспомните?

– Не вспомню... Наверняка не вспомню. – Он задумался. – Ну, наверно, я, как всегда, был в больнице. Если речь о вторнике, то сидел на лекции. По вторникам у нас всегда лекции. Вот только о чем была лекция? А вечером я пошел погулять с Томми Принглом... Или это было в понедельник? Или в среду? Нет, точно не помню.

– Вы несправедливы к себе, – посерьезнел лорд Питер. – Я, например, совершенно уверен, что вы помните, какая у вас была работа в прозекторской в тот или иной день.

– О Господи, нет! Вряд ли. Если только очень подумать, тогда, наверно, вспомню, но клясться в суде ни за что не буду.

– Ставлю полкроны против шестипенсовика, что вы все вспомните, не пройдет и пяти минут.

– Нет.

– Посмотрим. У вас наверняка есть записи того, что вы делаете? Может быть, даже рисунки?

– Ну, конечно.

– Постарайтесь вспомнить, какой там последний рисунок?

– Ну, это легко, потому что я сделал его сегодня утром. Мышцы ноги.

– Ну вот, – ободряюще улыбнулся лорд Питер. – А кому принадлежала нога?

– Какой-то старухе. Она умерла от пневмонии.

– Теперь мысленно переворачивайте страницы. Что у вас там на вчерашний день?

– Какие-то животные... опять ноги. Я в данный момент занимаюсь двигательными мускулами. Ну, да. Старик Каннингэм занимался с нами сравнительной анатомией. У меня получились недурные рисунки ноги оленя и лапки лягушки. И еще зачаточной лапки змеи.

– Вот видите? А когда была лекция мистера Каннингэма?

– В пятницу.

– В пятницу. Пошли дальше. Что было перед этим?

Мистер Пигготт покачал головой.

– Ваши рисунки ног начинаются с правой стороны тетради или с левой? Вы можете вспомнить первый рисунок?

– Да... да... Я вижу дату наверху. Разрез лапки лягушки на правой стороне.

– Замечательно. А теперь постарайтесь вспомнить, что с левой стороны.

Молодой человек задумался.

– Там что-то круглое... цветное... Ах, да! Это же рука.

– Значит, сначала вы занимались мышцами руки, а потом перешли к ножным мышцам?

– Правильно. У меня несколько рисунков рук.

– Они относятся к четвергу?

– По четвергам я не работаю в прозекторской.

– Значит, к среде?

– Да. Наверняка, к среде. Ну, да. Я пошел в прозекторскую после того, как утром осмотрел столбнячных больных. Рисунки я сделал во второй половине дня в среду. Вспомнил! Я пошел в прозекторскую, потому что хотел их закончить. Пришлось много потрудиться... для меня необычно много. Поэтому я запомнил.

– Ну вот, вы вернулись, чтобы закончить их. А когда вы их начали?

– В предыдущий день.

– В предыдущий день. Следовательно, во вторник? Правильно?

– Я уже потерял счет дням... Среда... Да... Вторник...

– Это были руки женщины или мужчины?

– Мужчины.

– Вот видите! Неделю назад, то есть во вторник, вы занимались в прозекторской руками мужчины. Ваш шестипенсовик!

– Здорово!

– А знаете?.. Вы ведь помните гораздо больше. Вы даже сами не представляете, как много вы помните. Например, какой был тот мужчина?

– Я не видел его целиком. В тот день я немного припозднился, это я помню. Но я заранее попросил выдать мне руку, потому что руки знал хуже всего. Уоттс... это тамошний служитель... обещал оставить для меня одну.

– Вот. Вы пришли поздно и получили свою руку. Начали ею заниматься... Взяли ножницы, надрезали кожу... Она была молодая?

– Нет... Нет! Обычная кожа, как мне показалось. С черными волосами... Ну да...

– Худая, жилистая? Ни грамма лишнего жира?

– Как раз наоборот... Я даже расстроился, потому что хотел получить хорошую мужскую руку, а мне досталась какая-то недоразвитая и очень жирная.