Кто ты, Кирилл Толмацкий?

— Команда, состоящая из девяти Раков по гороскопу — впечатлительных, обидчивых, легко закрывающихся в себе, — наверное, порядком попортила крови продюсеру. Это были мы. Девять хронических страдальцев. Впрочем, при всей нашей коллективной схожести Кира был особенным.

Мы ровесники, я чуть старше даже, но всегда казалось, что наоборот и разница не в пару лет, а раза в два. Когда нам было по двадцать и когда по тридцать, стоя рядом с ним, одинаково чувствовала себя маленькой девочкой! Все думала: как же мне научиться так рассуждать? Настолько Кира казался энергетически монументальным и мудрым — часто озвучивал мысли, молодым людям не присущие от слова «вообще». Будто говорит человек с опытом, четко понимающий, чего в текущий момент хочет. Тогда думала — это у него от сытости во всех смыслах: поездил по миру, учился за границей, рос в обеспеченной семье.

Самый простой пример: артистов перед концертом или на гастролях кормят обедами. Ребята заказывали чуть ли не по четырнадцать блюд — интересно же попробовать разное! И вот по очереди излагают свои обширные меню, радуются, что сейчас тааакую поляну накроют, а Кирилл говорит: «Мне блины, пожалуйста. Два». И немая сцена.

Когда человек развился, сбалансировал себя, он уже не ведется на все подряд. И на любой, даже самой безумной поляне съест свои два блина. Точно так же и в работе. Кира искренне не понимал, почему многие гонятся за любым заработком.

— Вот скажи мне, зачем они вписались в это г…? — спрашивал он в почти философских разговорах. — Из-за денег?

Большая часть молодых рэперов не имела ни его опыта, ни его взглядов. Нигде не были, ничего толком не видели! Куда ни позовут, сколько ни заплатят — все хорошо! Казалось, если дают, — надо брать! Конечно, все знали, как правильно, прилично, рационально и так далее, но в юности мало кто сопоставляет правила со своей реальной жизнью.

Однажды мы с Кириллом почти разом влипли в сходные непростые ситуации, и он первым кинулся мне на помощь. Включился, хотя вокруг него самого разворачивался просто адский трэш. То есть рыцарство его не было книжным, показным, шло от души.

История банальная: я забеременела и осталась одна. У родителей понимания, мягко говоря, не нашла. Им я виделась студенткой юридического университета, а не матерью сопливой. Мне вполне могли отказать от дома, настолько силен был их гнев. В общем, тяжелое выдалось время. Кирюше хватило одного взгляда на мое пришибленное лицо, чтобы начать опекать:

— Спокуха, мы все разрулим.

Я родила девочку, Мишель. Кирилл стал ее крестным. Она такая же особенная, как и он. И судьба у нее особенная, и прекрасно понимаешь, почему все так, а не иначе. У Кирюши тогда на руках был крошечный сын. Не могу достоверно знать, почему обязанности матери пришлось выполнять моему другу. Предположу, что та, на ком они лежали, отказалась.

И он кинулся растить! Как любящий отец, рыцарь, прекрасный и добрый человек. Давалось все непросто: не было денег на молочные смеси, не хватало на памперсы, Кира ничего не успевал. Помню его с совершенно ошалевшими, красными от недосыпа глазами, перевозной сумкой и беби на руках.

Из личного архива И.Толмацкой.

Конфликт с отцом уже имел место быть. Думаю, вся ситуация с разводом родителей для Кирюхи имела какое-то тысячное ускорение. Конечно, он рассчитывал на Александра Яковлевича и никак не предполагал, что в планах того — другие дети и совершенно иные заботы. Остальное накрутилось уже как снежный ком. Представьте: у тебя «терки» за музыкальную студию, проблемы с гастролями, вся твоя жизнь рухнула и… младенец на руках, который орет, хочет кушать, приболел и вообще творит все, что младенцам положено. Когда мы, молодые родители, пересекались в городе, вопрос: «Блин, а что теперь делать-то?» — автоматически возникал в воздухе.

Технически он не мог стать мне рукой помощи — у самого было сильно весело, но поддержку и то, что Кирилл на моей стороне, я чувствовала всегда. Он умел дать это понять, а перед одинаковыми проблемами мы и вовсе превратились в закадычных братанов.

Эго мое было разбито совершенно. Чтобы как-то жить, побежала работать, расти и преодолевать в другое место. Оставила музыку, занялась менеджментом в бьютииндустрии и достаточно быстро решила свои финансовые проблемы.

У Кирилла же шанса на обычную жизнь вообще не было. После бешеной популярности, которая сопровождала его первые пластинки, люди стягивались к нему, как вокруг обезьянки для пляжных фото. Постоянно кто-то подходил с просьбами от сфотографироваться до поговорить. Потрогать дреды — вообще самое главное в жизни занятие: «Они как косички? А как ты их моешь? Что они означают? А голова не болит?»

Выпрыгнуть из этого экшена ой как непросто. По какой-то неясной причине никого не останавливает даже автолюлька со спящим младенцем в руках. По сути, ты не можешь ни трусы себе спокойно купить, ни тарелку супа в кафе съесть, не сообщив общественности, как ты моешь голову. Ни о какой приватности и уважении твоего пространства даже речи не идет. И конечно, всем глубоко наплевать, спал ли ты сегодня.