Кто ты? (СИ)

Ведьма почему-то покраснела и поспешно перевела взгляд обратно на клумбу. Собеседник последовал ее примеру.

— Вообще-то я не такой уж и старый. А вам сколько лет?

— Такие вопросы задавать неприлично.

"В высоком обществе — да, "- подумал офицер, но говорить вслух ничего не стал. Какая-нибудь Фекла на его вопрос ответила бы с подмигиванием "Стоко-то, ваше благородие! В самом соку!" Не было никакой деревни "Болотище", и семьи лавочника тоже не было.

— Девятнадцать, — ответила Вира, по-своему истолковав затянувшуюся паузу. — Практически старая дева, — она улыбнулась.

— Неужто никто не сватался?

Ведьма безразлично пожала плечами.

— Почему? Сватались. Правда, не ко мне, а к приданному.

— И большое оно у вас было?

— Хотите посвататься? Его больше нет.

Она говорила это спокойно. Без сожаления, без вызова. Так, не совсем смешная шутка.

— Есть вещи, которые стоят гораздо больше любого приданного, Вира.

— Например?

— Верность. Искренность. Доверие.

Она посмотрела на собеседника. Заходящее солнце позолотило его светлые волосы, успевшие отрасти за два месяца вольной жизни.

— Они нужны далеко не всем.

— А такое всем подряд и не дарят, — он развернулся к ней лицом и глаза их встретились. — Вы, например, мне врете. А я не доверяю вам.

Девушка испуганно отступила назад, ошарашенная внезапной сменой тона.

— Но я надеюсь, что вы не сделаете ничего во вред мне и моим близким. Иначе я буду вынужден причинить вам боль.

Его взгляд стал требовательным, а черты лица заострились. Вира почувствовала, как задрожали ноги.

"Вы не хотите сотрудничать, и я вынужден причинить вам боль".

Стало так жарко, словно она стояла в печке посреди горящих дров.

А потом спина почувствовала холод.

***

Он даже не сразу сообразил, что произошло. Вот ведьма стоит в двух шагах от него, а через секунду она хватается за горло и падает, закатив глаза. Янус даже подумал, что девушка обморок симулировала, но ни пощечины, ни угрозы сдать ее властям немедленно на ведьму не подействовали. Пришлось тащить ее в дом на руках.

Из обжитых спален в порядок была приведена одна гостевая, в которой и обитал новый хозяин дома. Покои Александра Серли и его дочери Дирек закрыл на ключ, как и еще две гостевые комнаты. Пришлось нести бессознательное тело в кабинет, где у окна стояла узкая софа.

Вода не помогла, а вот от платка, намоченного спиртом, девушка вздрогнула и начала приходить в себя. Сначала она непонимающе хлопала глазами и морщилась от закатных лучей солнца, заглядывающих в окно, потом увидела офицера и резко вскочила с софы, отчего ее повело в сторону. Однако помощи Януса не потребовалось — ведьма восстановила вертикальное положение, ухватившись за спинку стоящего рядом кресла.

— Я могу идти?

Голос у нее дрожал.

— Куда? Вы на ногах не стоите!

Девушка так на него посмотрела, что Дирек ощутил себя самым противным существом на свете. Кажется, она готова была хоть ползком покинуть это помещение, лишь бы оказаться подальше от него.

— Стою, — процедила ведьма сквозь зубы и сильнее вцепилась в обивку.

Кажется, он выбрал не те методы, чтобы вызвать откровенность. Ни пряник, ни кнут не сработали. А может, дело не в методах, а в нем. И в ней.

— Вира…

Ее глаза загорелись зеленым. В первое мгновение он даже испугался. Потом шагнул вперед.

Девушка отпрянула назад. Рука соскользнула со спинки кресла, но ведьма устояла на ногах. Волосы ее растрепались и выбились из кос, но это делало ее по-домашнему милой.

— Вира… — Янус попытался вспомнить, что хотел сказать…

— Ваше благоро…дие, — Дарья, появившаяся в дверях, на мгновение запнулась, а потом как ни в чем не бывало продолжила: — Там стражник вернулся, с которым вы письмо посылали. Вы просили доложить сразу по возвращению.

Дирек шепотом выругался и вышел. Дарья покосилась на ведьму. Та шагнула к двери.

— Не ходи к ним…такая, — сказала вдруг она. — Придумают опять невесть что. Через парадную выйди в сад, я тебе хоть гребень вынесу.

Ведьма благодарно кивнула.

***

Лексий вернулся домой. Спина его потихоньку заживала, и он окончательно вернулся к прежнему стилю поведения: нагловатый, жизнерадостный балагур. Янус наоборот ходил мрачный. То косился на Виру так, что та сбегала под первым попавшимся предлогом, то шипел на слуг, то каждые полчаса спрашивал секретаря, не было ли письма. Один из стражников, которые куда-то были из дома отосланы где-то через неделю после вириного появления, вернулся и теперь целый день "патрулировал" дом — то есть ходил от кухни, где тащил в рот все, что попало под руку, до комнат, которые мыла новая поломойка. Девушка к подобному вниманию относилась благосклонно, но вездесущая Дарья угрозами, а пару раз и грязным бельем, выгоняла мужчину, мешающего трудовому процессу.