Кто ты такой

Честно говоря, похмелье - штука неприятная, но когда оно настигает без предварительной попойки, это совсем грустно. Именно в этом всенародно любимом состоянии я и проснулся в своей кровати, когда солнце добралось до моего лица. Я чувствовал себя несправедливо и подло обманутым. В подземной пещере, на самом интересном месте, меня отключило, и я даже не увидел, что находилось в саркофаге. Я всё больше и больше склонялся к мысли, что меня кормят галлюциногенами. Странно, кому могло понадобиться свести меня с ума, уверив в том, что я в прошлой жизни был великим магом исчезнувшей цивилизации, что скоро конец света и что я - новый спаситель человечества. На секту это было не похоже, слишком большие расходы при маленькой, если не вообще никакой, отдаче. В конце концов, ну что можно от меня взять? Потом, кто такая Холи? Королева маленького далёкого государства, влюбившаяся в администратора только что излечившегося от вируса общепита постсоветского ресторана, и пытающаяся свести его с ума, дабы он не бросил её и не вернулся на историческую родину (имеется в виду Россия)? Вряд ли. Либо всё действительно так, как они говорят, тому много доказательств, либо передо мной единственное в мире на сто процентов сумасшедшее государство.

Как только я закончил размышлять, в дверь громко постучали. Я подумал, что могли бы постучать прямо по голове, всё равно никакой разницы, и, по возможности громко прошептал:

-Войдите.

Дверь тихо приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Холи.

-Жив? -она широко открыла глаза, изображая своё волнение.

Я понял, что говорить больно, и осторожно кивнул головой. Лучше бы я этого не делал. Перед глазами всё завертелось, я почувствовал как сжался желудок, превозмогая себя перевесился через край кровати, и меня вырвало.

-Жив, - констатировала Холи. Мне стало смешно, но так как смеяться я не мог, я разозлился.

-У вас в стране считается хорошим тоном, издеваться над беспомощными?

Холи рассмеялась, я тоже. Оказалось, что для того, чтобы сдержать смех, тоже нужны силы.

Она подошла ко мне и приподняла мою голову. В её руке я заметил стеклянный стакан с чем-то зелёным. Помня случай в гостинице, я скорчил гримасу отвращения и попытался отвернуться. Но Холи, зажав мне нос, всё-таки умудрилась влить в меня немного жидкости из стакана. Это оказалось нечто вкусное, пахнущее лимоном, и я сдался.

После того, как я опустошил стакан, я почувствовал, что ко мне начинают возвращаться силы, но вместе с этим меня стало сильно клонить ко сну. Мои веки стали слипаться, я закрыл их, не в силах больше удерживать их открытыми, я услышал тихий скрип двери: Холи вышла из комнаты.

Второе пробуждение было не намного лучше первого. Дело в том, что у каждого человека есть определённый предел страдания, так же как существует предел боли. Например, если вам сломают одну руку, вам будет очень больно, если две руки, то очень-очень больно, но если к этим травмам добавится перелом ноги, то вы его просто не почувствуете, так как у вас наступит предел ощущаемой боли, так же происходит и со страданием. Когда я проснулся первый раз, физическая боль заглушала собой все чувства, включая чувство обиды. Теперь она отошла на второй план. Я почувствовал ненависть ко всему. Я ненавидел чёрную статую, дворец, местных жителей; ненавидел Холи с её загадочной улыбкой и, наконец, себя самого. Я клялся себе в том, что завтра же (я осознавал, что сегодня мне противопоказано не только садиться в самолёт, но и просто вставать) улечу из этой богом проклятой страны домой и уйду в полугодовой, а лучше пожизненный запой, так, чтобы никогда не видеть золотого сияния, узкоглазых магов и их дурацких иероглифов.

Дверь снова заскрипела, и вошла Холи. Не знаю, как она каждый раз узнавала время моего пробуждения, но сейчас это не было её преимуществом. Она вошла и села на край кровати. Я делал вид, что не замечаю её.

-Как самочувствие? -спросила она, проведя рукой по моим волосам.

В том состоянии, в которое я себя привёл, было совсем не трудно уловить в этом невинном вопросе издёвку:

-Издеваешься? - интонация оказалась преувеличенной, Холи вздрогнула.

-Да нет, почему? - спросила она.

-Да, конечно, "почему?". Я же практически на курорте. Только каждый день что-то взрывается, да, в среднем, полтора человека просто-напросто умирают, а так чистой воды Багамские острова. Мне надоело, что со мной поступают как с домашним животным, производя с помощью меня какие-то действия и не объясняя ни их причин, ни последствий для моего здоровья. Меня воспитали, вернее, пытались воспитать, в духе воинствующего атеизма. И что же? Привозят в страну, где правит кучка полусумасшедших монахов, взрывают мной заминированную древним магом статую, потом саркофаг, поят какой-то зелёной отравой, а потом вежливо интересуются, как, мол, моё самочувствие. Х-Р-Е-Н-О-В-О!!! Поняла!?

Я выплеснул своё раздражение, и мне стало немного стыдно, что я не сдержал эмоций. Холи смотрела на меня удивлённо. Казалось, она обдумывает наиболее безопасный для моих нервов вариант ответа.