Кто ты такой

Я проснулся незадолго до рассвета и вышел из дома, захватив с собой сигареты. Небо на востоке уже начинало светлеть, но по ощущениям всё ещё была ночь. Дым сигареты поднимался вертикально вверх, а вокруг царила такая тишина, что единственными звуками, наполнявшими пространство, были моё дыхание и биение сердца. Сигарета закончилась, я бросил её на траву и она зашипела в росе. У меня появилось странное ощущение, словно эта тишина скрывает под собой надвигающуюся угрозу. Это ощущение было вызвано тишиной, а так как тишина оставалась полной, то чувство тревоги стало неограниченно нарастать, и буквально за минуту я перешёл из полного спокойствия в состояние паники. Мне стало казаться, что из леса вот-вот начнут выходить те, кто за мной гонится: полицейские с автоматами наперевес и монахи с жёлтыми светящимися глазами. Совершенно не контролируя себя, я влетел в дом, громко захлопнув за собой дверь. Грохот закрывающейся двери немного привёл меня в себя. На столе около телевизора я заметил полицейскую рацию, которую принес из машины, и включил её, из динамика были слышны лишь помехи. Этот шум успокоил меня окончательно, я выключил рацию и лёг.

Пролежав на кровати около тридцати минут, я понял, что в следующий раз засну не раньше вечера, а, следовательно, надо придумывать себе занятие. Сначала я принёс ведро воды, налил её в кастрюлю и добавил туда содержимое нескольких консервных банок. Это мой личный рецепт - класть в суп всё, что есть под рукой. Главным правилом при приготовлении этого супа: не задумываться ни при каких обстоятельствах. Потому что если задуматься, можно всё испортить, переведя при этом продукты, а так как обычно в это блюдо клалось всё, что на данный момент было доступно, то малейшая ошибка иногда была чревата голодной смертью.

Включив плитку и убедившись, что она начинает нагреваться, я снова вышел на улицу с рацией, убедился, что в эфире всё ещё тишина, и так как делать было больше нечего, пошёл исследовать посёлок. Я подошёл к колонке, от неё к сараю с генератором тянулся толстый резиновый шланг. Я пошёл вдоль шланга и он привёл меня к электрическому двигателю, провода от которого шли к генератору. Резиновая труба соединяла двигатель с громадным хромированным баком, установленным на крыше сарая. От бака, в свою очередь, отходил провод с регулятором, шкала на котором говорила о том, что этот бак по совместительству являлся ещё и водонагревателем. С другой стороны от бака отходила витая металлическая труба, которая скрывалась в будке, чем-то напоминающей биотуалет, такие обычно устанавливают неподалёку от мест проведения пивных праздников и крупных спортивных мероприятий. Я открыл пластмассовую дверь и понял, что это не туалет, а душ.

Я включил двигатель, поставил терморегулятор на 40 градусов Цельсия. Двигатель автоматически отключился через пять минут, а ещё через пять со стороны бака зазвучал назойливый писк. Я встал рядом с кабинкой душа и, не заходя вовнутрь повернул кран. С потолка полилась чистая и тёплая вода, я сбросил одежду и залез под душ. Стены кабинки были полупрозрачными, они пропускали свет, но увидеть через них, что происходило снаружи, было невозможно. Когда я снимал рубашку, рация выпала из кармана и, ударившись о землю, включилась. Я не расслышал этого, когда раздевался, из-за шума воды, но когда вышел из душа, шипение вышло на первый план. Я услышал, что рация работает, и приподнял её с земли, собираясь выключить, но в этот момент мне послышалось, сквозь помехи пробился обрывок фразы. Мгновенно ко мне вернулось утреннее ощущение. Я надел джинсы и, схватив остальную одежду в охапку, побежал к дому.

Холи уже встала и, когда я вбежал, с удивлением рассматривала содержимое стоящей на плите кастрюли. Увидев меня, она сразу же поняла, что что-то произошло. Я сел к столу, поставил рацию перед собой и стал напряжённо вслушиваться в помехи. Холи села рядом, но смотрела она не на рацию, а на меня. Мне кажется, что в тот момент она была уверена в том, что всё мне только почудилось, и хотела, чтобы я сам в этом убедился.

Я и сам мечтал ничего не услышать, но вскоре помехи изменили громкость и в динамике прозвучала фраза на непонятном мне языке. Холи вздрогнула и перевела:

-Они приближаются сюда. Знаешь, нам, наверно, надо уезжать. Они не дураки и понимают, что это единственное в округе место, в котором можно более или менее комфортно переночевать.

Я кивнул, но предложил сначала поесть, так как ехать в неизвестность лучше всё-таки на сытый желудок.

Суп получился не очень плохой, но явно не входящий в десятку лучших произведений кулинарного искусства, когда-либо выходивших из моих рук. После еды я сходил в сарай, взял оттуда четыре банки тушёнки, две банки кукурузы и ящик с автоматом. Я не собирался использовать оружие, но пугать автоматом гораздо легче, чем тратить силу на устрашение с помощью магии, в эффективности которой я, к тому же, не был абсолютно уверен.