Кто убийца?

– Быть может, вы заметили или услышали что-нибудь необычное?

Голос секретаря как будто дрогнул, когда он ответил:

– Нет, ничего.

– Подумайте еще раз хорошенько, мистер Харвелл, можете ли вы с чистой совестью подтвердить, что действительно никого не встретили и ничего не заметили?

На лице свидетеля появилось испуганное выражение, он дважды начинал беззвучно шевелить губами, словно пытаясь что-то сказать, но оба раза промолчал. Наконец он произнес с видимым усилием:

– Действительно, я заметил нечто, но настолько незначительное, что даже не хотел упоминать об этом; теперь эта маленькая странность невольно мне вспомнилась.

– Так в чем же дело? Говорите.

– Одна дверь была полуотворена.

– Чьей комнаты?

– Мисс Элеоноры Левенворт, — молодой человек понизил голос до едва слышного шепота. — Если бы не произошло это ужасное несчастье, я даже не вспомнил бы о подобном ничтожном обстоятельстве.

– Вы заперли за собой дверь, когда вошли в свою комнату?

– Само собой разумеется.

– Когда вы легли спать?

– Тотчас же.

– Быть может, вы слышали что-либо, перед тем как заснули?

Он опять немного смутился, потом решительно заявил:

– Ровно ничего.

– Вы не слышали шагов в коридоре?

– Может быть.

– Но можете ли вы сказать наверняка, что слышали шаги?

– Утверждать этого я не могу.

– Но по крайней мере вам так показалось?

– Да, теперь я припоминаю… Я уже начал засыпать, когда мне показалось, что в коридоре слышны шуршание платья и шаги, но это не произвело на меня никакого впечатления, и вскоре я уже спал.

– Больше ничего?

– Чуть позже я вдруг проснулся, будто испугавшись чего-то, но что это было, я не в состоянии сказать. Помню только, что сел в постели и огляделся кругом. Но поскольку ничего не увидел и не услышал, то снова лег и проснулся лишь сегодня утром.

В остальном Харвелл подтвердил во всех подробностях показания дворецкого. Коронер спросил его, не заметил ли тот чего-нибудь особенного на столе покойного, после того как тело было перенесено в спальню.

– На нем было все как обычно, только необходимое, — ответил он, — книги, бумага, перо, бутылка и бокал, из которого накануне пил мистер Левенворт.

– А кроме этого — ничего?

– Кажется, ничего.

– Относительно бокала вы, кажется, говорили, — вмешался один из присяжных, — что он оставался в том же положении, как ваш патрон поставил его при вас накануне вечером?

– Да, совершенно в том же.

– Но ведь он всегда выпивал целый бокал?

– Да.

– Значит, сразу же после вашего ухода ему кто-то помешал его допить?

Молодой человек вздрогнул и побледнел, будто ему пришла в голову какая-то ужасная мысль.

– Это еще ничего не значит, — сказал он, с трудом произнося слова, — мистер Левенворт мог… — Он не докончил фразы и замолчал.

– Продолжайте, мистер Харвелл. Договаривайте то, что хотели сказать, — попросил коронер.

– Мне больше нечего вам сообщить, — ответил секретарь, пытаясь справиться с волнением.

Присутствующие обменялись многозначительными взглядами: всем казалось, что именно в молчании секретаря в данную минуту скрывается ключ к разгадке ужасной тайны. Но коронер, по-видимому, не обратил на это никакого внимания и продолжал допрос:

– Не знаете ли вы, находился ли на своем месте ключ от двери в библиотеку, когда вы выходили оттуда вечером?

– Я не обратил на это внимания.

– Но вы предполагаете, что он находился там?

– Да, это вероятнее всего.

– Во всяком случае сегодня поутру дверь была обнаружена запертой и ключ из скважины исчез?

– Да, совершенно верно.

– Значит, тот, кто совершил убийство, запер дверь и ключ унес с собой?

– Да, похоже на то.

Коронер пристально взглянул на свидетеля; в это время поднялся с места маленький присяжный:

– Нам говорили, что, когда дверь наутро была взломана, обе племянницы вашего патрона последовали за вами в библиотеку; так ли это было?

– Только одна из них пошла с нами — мисс Элеонора.

– Она и есть, кажется, предполагаемая наследница покойного?

– Нет, наследница — мисс Мэри.

– Я тоже хотел бы задать вопрос мистеру Харвеллу, — проговорил один из присяжных, который до сих пор молчал. — Нам очень подробно описали, как и в каком положении был найден убитый, но ведь ни одно преступление не совершается без определенной цели. Может быть, вы, господин секретарь, знаете, был ли у покойного какой-нибудь тайный враг?

– Этого я не могу вам сказать.

– Он со всеми в доме был в хороших отношениях?

– Не могу сказать с уверенностью, — нерешительно проговорил свидетель. — Весьма вероятно, что бывали недоразумения.

– Между кем?

В комнате воцарилась мертвая тишина; наконец секретарь произнес:

– Между моим патроном и одной из его племянниц.

– Какой именно?

– Мисс Элеонорой.

– Можете ли вы сказать, на какой почве они происходили?

– Нет, не могу.

– Вы ведь вскрывали письма мистера Левенворта?

– Да.

– Не было ли в письмах, полученных за последнее время, каких-нибудь фраз, которые могли бы пролить свет на это темное дело?

На этот вопрос секретарь, казалось, положительно не хотел или не мог ответить: он молчал, замерев, будто окаменел.

– Мистер Харвелл, — обратился к нему коронер, — разве вы не слышали вопроса присяжного?