Кто убил Джона Леннона? Жизнь, смерть и любовь величайшей рок-звезды XX века

Джон уже нашел то, что ему было нужно. Тяжелое детство, на которое все можно свалить и которое можно критиковать. Можно бунтовать против излишне строгого и убивающего все добрые порывы воспитания. Кроме этого он увидел аудиторию, перед которой можно красоваться. Джон понял, что ему нравится. Теперь ему предстояло найти способ того, как он может выплеснуть чувства разочарования и злости. Способ выражения боли для того, чтобы от нее избавиться. Причину боли он и сам до конца не понимал, и, следовательно, не мог контролировать. Начал ли он уже в тот период осознавать, что способом выражения его эмоций будет музыка? Мне кажется, что так оно и было, все-таки у него были музыкальные гены. Альф и Джуди были музыкальными, хотя у них не было никакого формального образования. Результаты современных исследований показывают, что музыкальные способности передаются по наследству. Быть может, первыми инструментами, которых касались пальцы Джона, были принадлежавшие его деду укулеле и банджо. Именно на них училась играть Джулия. Или губная гармошка, которую ему дал студент, что снимал комнату в доме тети Мими. Если это так, то тут есть доля иронии, отец легко мог научить Джона играть на гармошке. Студент по имени Гарольд Филлипс обещал отдать Джону свою губную гармошку, если тот за один день научится играть на ней одну мелодию. Спустя сутки Джон смог сыграть ему даже две. Губную гармошку Джон получил не сразу, но она была обещана ему на Рождество. Он на всю жизнь запомнил тот случай. Потом Джон говорил, что утро на Рождество 1947 года, когда он достал губную гармошку из носка для подарков, было «одним из лучших моментов моей жизни»[27].

В семилетнем возрасте Джон уже был близоруким, унаследовав это от матери, носил очки в железной оправе и умел играть на губной гармошке. Очки и музыкальный инструмент всегда были в кармане. Он следил за тем, чтобы его не «прессанули» взрослые мальчишки, учился драться, быстро бегать, оттачивал сарказм и остроумие. Все это должно было очень пригодиться в старшей школе.

Из окна его комнаты было видно дерево, а за ним большой дом в неоготическом стиле (1870-х). Вокруг росла земляника. В 1930-х дом отошел по завещанию Армии спасения, которая позднее открыла в нем приют для девочек-сирот (Strawberry Field). Джон прекрасно слышал, как девочки кричат, играя на улице. Он был любопытен. И вскоре начал перелезать через стену, чтобы поиграть вместе с ними.

Глава 3. Джулия

К тому моменту, когда надо было сдавать экзамены в среднюю школу, Джону уже надоела учеба, там нужно было запоминать массу бесполезной информации, таблицу умножения, например. Такие занятия он считал совершенно бессмысленными. Несмотря на свою апатию к учебе, он попал в престижную школу для мальчиков Кверри Бэнк. Среднее образование Джона началось 4 сентября 1952 года. Пит тоже попал в эту школу, чему Джон был очень рад, потому что не представлял себе, как будет жить без лучшего друга. Они распрощались с Айвеном Воэном, который пошел в расположенный в центре города Ливерпульский институт, и Найджелом Вэлли, он начал учиться в школе Блукоат. Одетые в черные пиджаки «Шеннон и Лоттон» начали каждый день ездить на велосипедах от угла Менлав-авеню до школы Кверри, расположенной на Вале-Роуд. Это около двух километров. Джон ездил на своем любимом Raleigh Lenton. Сначала мальчики учились на пятерки, но потом успеваемость поползла вниз, о чем можно судить по результатам окончания четвертей и полугодий. К счастью «хохмачей», их оценки часто пропадали и никто не разлучал их на протяжении всех пяти лет обучения в школе. Если бы в программе существовал предмет под названием «шутки и хохмы», то оба имели бы по нему высший балл. Они обладали удивительными способностями мучить своих преподавателей и бесконечно придумывали разные хулиганские выходки: опаздывали, прогуливали, не слушались, обливали учителей чернилами, ломали школьное имущество, приводили в класс учеников из других школ и вели себя вызывающе. Их часто наказывали. Почти ежедневно оставляли в школе после занятий. Когда учителя рвали на себе волосы, но понимали, что ничего не могут поделать, то отправляли хулиганов к директору. В качестве наказания директор бил их по попам палкой. Проступки отмечались в Книге наказаний. Иногда хулиганов заставляли несколько сот раз написать фразу: «Я не должен делать…»