Кто убил килограммы? Реальная история похудения

Многие сейчас рьяно возразят: «Я действительно люблю себя!» Но насколько вы при этом искренни?

В последнее время женщины начали привыкать к мысли о том, что себя нужно холить и лелеять, но делают это как бы на автомате. «Да, я люблю себя», – говорит женщина, лишний раз избегая смотреть на себя в зеркало.

На любимого человека вам должно быть приятно смотреть. И в одетом, и в раздетом виде. Когда вы в последний раз любовались своим обнаженным телом перед зеркалом в полный рост, не отпуская при этом едких комментариев в адрес отдельных его частей?

Мы вроде любим себя, но не безусловной любовью, а постоянно делая оговорки, что, дескать, если бы подтянуть живот, то выглядели бы мы, конечно, лучше.

Подтрунивание над собой в обществе также является проявлением голоса «внутреннего гаденыша». Нет, я ничего не имею против юмора, но не в тех случаях, когда он сопряжен с самокритикой. Перестаньте говорить друзьям о том, что ваш живот уже не помещается ни в одни брюки, или что ваши бедра – шириной с Москва-реку, или что у вас, прошу прощения за выражение, но я частенько слышу его от худеющих женщин – «шире-харя на фотографиях». А если серьезно, мы все за свою жизнь преуспеваем в умении бить самих себя по самому больному месту, но это несправедливо. Вдумайтесь: «За что вы наказываете себя?»

Как-то раз я шла с дочерью по улице. На одном из предплечий у нее есть родинка в форме сердца. Глядя на родинку, она поцеловала ее и сказала: «Я люблю ее больше всех остальных!» Но потом пятилетний ребенок вдруг осекся и серьезно сказал: «Нет, мама, это же неправильно так говорить, да? Все родинки нужно любить одинаково, потому что родинки нас любят одинаково, да?»

Я была поражена, насколько иногда дети способны видеть и мыслить глубже, чем мы. Ведь на самом деле ни одной частички тела без нас не существовало бы, поэтому каждая наша клетка обожает нас.

А в ответ что делаем мы? Жестко критикуем себя. Представьте, вы влюблены в кого-то, раскрываетесь навстречу близкому человеку, а вам в ответ говорят: «Уйди, ты некрасивая, толстая и так далее». Что бы вы в такой ситуации испытали? А теперь представьте, чему подвергаются отдельные части вашего тела, «слышащие» ежедневную критику на протяжении многих лет. В случае с любимым человеком вы хотя бы можете от него отдалиться. А вашим клеткам от вас, увы, никуда не деться.

Итак, в этой главе я много говорила о том, как важно любить себя и постепенно переставать критиковать. Именно в этом и заключается принцип создания правильной мотивации. Только искренне любящий себя человек способен довести похудение до победного конца и удерживать достигнутый результат, почти не завися от внешних факторов. Конечно, может произойти что-то, что заставит вас на некоторое время набрать несколько килограмм, как это было в моем случае. Однако здесь скорее сработает «эмоциональная память», ведь в критических ситуациях часто вылезают такие проблемы, о которых вы давно уже, казалось бы, забыли.

Естественно, важны не только внутренний стержень и любовь к себе. Не стоит полностью пренебрегать внешними факторами. Как я уже говорила, они мне тоже доставляют удовольствие, как и любой другой нормальной женщине. Однако ради них не стоит худеть. Вспоминайте обо всех практических преимуществах, которые даст вам похудение, но воспринимайте их как «дополнительный бонус», который вы приобретете. Главная ваша цель: избавиться от постоянной самокритики и искренне полюбить себя.

ЧАСТЬ 2 Анна и Сергей Литвиновы: КАК МЫ ПОХУДЕЛИ НА 40 КИЛОГРАММ (на двоих)

Глава 1 Анна Литвинова: МОИ МИНУС ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

С детства я люблю колбасу, соленые огурцы и конфеты. А также перекусы, перехваты и сухомятки. Любимое развлечение в раннем детстве: прийти в универсам и прямо в магазине, еще до кассы, сгрызть белую «столичную» булочку. (Экономила на этом три копейки.) Обожала вместо обеда нагрузиться мороженым. Или купить в нарезку граммов триста вареной колбасы. И съесть ее – прямо с оберточной бумаги.

Родители, конечно, пытались приучить меня к рациональному питанию. Но получалось у них плохо.

До сих пор помню: умираю над кашей, все аргументы взрослых уже исчерпаны. На столе – будильник. Через десять минут он зазвенит, и, если тарелка не окажется пуста, нового велосипеда, сказала мама, мне не видать. Однако все равно: страдаю, но к каше не притрагиваюсь. То ли из принципа. То ли потому что еще до завтрака похитила из буфета пакет с сушками и весь его съела…