Кто убил прекрасную Урсулу

- Я не слишком задержался? Садитесь. Я предложил бы вам вести самому, но после всего, что с вами случилось... Ладно, поеду медленно. Это не потому, что я ненавижу ездить ночью, а из-за этих белых фар... Еще одна вещь, с которой я не согласен со Штраусом. Он считает, что белый свет ничуть не ослепляет, что это чисто субъективное восприятие. Я недоволен им по многим причинам, но в глубине души должен признать, что это - личность.

Старый Медведь выжал газ и стал медленно увеличивать скорость, глядя прямо перед собой и мирно продолжая:

- Слишком мнит о себе, но это недостаток всех полицейских, особенно тогда, когда их пытаются переубедить...

Винсент молчал. Старый Медведь лишь улавливал его немного прерывистое дыхание.

- Старайтесь не думать все время о жене. Делайте как я. Говорите о чем угодно, о ком угодно... О Штраусе, например. Вы с ним знакомы? Он немного строит из себя герра Профессора, но в моем присутствии словно воды в рот набирает. Только один раз проговорился. Как бы между прочим заявил, что напал на след шикарной девушки с рыжими волосами. По его словам, она много знает об Андреа и Урсуле Моос и даже замешана в эту историю. Больше он ничего не захотел сказать, но я почувствовал в его голосе плохо скрытое ликование. У меня создалось такое впечатление, что будто благодаря показаниям вашей жены и аресту этой девушки он держит в руках все нити. Ах, черт! Совсем забыл, что должен обязательно позвонить. Вот уж точно, старость - не радость.

Машина только что въехала в город. Старый Медведь припарковал ее недалеко от небольшого кафе, в котором было полно посетителей.

- Я на минутку. Только скажу несколько слов и сразу вернусь.

Очутившись внутри кафе, он замедлил шаг. Облокотившись на стойку, спросил у гарсона, где находится телефон, медленно пошел к кабине, заперся в ней и набрал номер справочной времени.

"Винсент должен сейчас все тщательно взвесить. Он не подозревает, что я солгал, - размышлял Старый Медведь. - В общем-то, у него есть только один шанс: убежать. А я оставил двигатель включенным. Хорошо ли я разыграл свою роль? Все-таки я тридцать пять лет проработал в полиции, а не в театре".

- Двадцать сантимов. У вас нет мелочи? - спросил гарсон.

Еще несколько выигранных секунд. Сердце Старого Медведя учащенно билось. Он начал просить про себя: "Боже, сделай так, чтобы Винсент на что-то решился, чтобы он сбежал на моей машине".

Наконец он вышел. Его машина по-прежнему стояла на том же месте. Мотор продолжал тихонько работать.

"Он даже не удрал".

Винсент сидел неподвижно на переднем сидении. Он ждал, как безропотно смирившийся человек.

"Все полетело к черту! - расстроился Старый Медведь. - Или он сильнее меня, или я все рассчитал не правильно. Во всяком случае..."

Он зажег сигарету, подошел, открыл дверцу.

- Здесь все еле двигаются. Напрасно я говорил... Он не закончил фразу. Машина легонько подпрыгнула. Винсент, потеряв равновесие, сполз с сидения и уткнулся головой в руль. Револьвер, который он держал в правой руке, выскользнул и упал к его ногам, под приборную доску; Старый Медведь вздохнул едкий запах пороха и крови. В нескольких метрах остановился большой "Оппель". Водитель вышел и внимательно стал исследовать шины. Подошло несколько прохожих. Они тоже слышали выстрел, непривычно прозвучавший в ночном Цюрихе, на который снова опустилась разорванная на мгновение тишина.

ЭПИЛОГ

Руссо взял письмо, которое его жена поставила на самое видное место на буфете, перед тем как уйти за покупками, и, нахмурив брови, долго изучал почтовую печать Цюриха. Самый обычный конверт, марка за пятьдесят сантимов, которую он хорошо знал, адрес, напечатанный на машинке с пометкой "лично". Кто мог написать ему из Цюриха спустя столько лет? Сколько же времени прошло? Так, он там был летом. Арлет возвратилась в Париж следующей зимой. Больше трех лет прошло с тех пор, как он побывал там... Дело Мооса... Может быть, это...

Старый Медведь направился к креслу, внезапно охваченный желанием побыстрее вскрыть конверт. Но вначале он заставил себя спокойно достать из кармана перочинный нож и, не торопясь, вытащить лезвие.

В конверте лежало несколько листков, вырванных из школьной тетради и отпечатанных на машинке. Старый Медведь сразу же взглянул на последнюю страницу. Подписи не было. Он сел, спокойно закурил, удобно устроился в кресле и начал читать.

Дорогой месье!

Я решил написать вам, так как вы один из тех редких людей, достойных уважения, с кем мне приходилось сталкиваться в жизни. У меня было с вами лишь несколько коротких встреч, но я обладаю способностью, являющейся и моей силой, судить и оценивать людей с первого взгляда. Я видел вас в деле и считаю, что вы человек прямой, рассудительный, бескорыстный, движимый только одной страстью - желанием узнать правду. Я решил, что пришла моя очередь открыть вам ее.