Кто убил президента Кеннеди?

В середине апреля он соорудил плакат «Руки прочь от Кубы» и стал на углу двух улиц в Далласе, раздавая прокастровские листовки, присланные ему организацией «За справедливое отношение к Кубе». Все, кто встречался с Освальдом во время Карибского кризиса и после, отмечали, что в разговорах он многократно обрушивался на «американский империализм» за его «агрессию против Острова свободы».

Через две недели после покушения на Уокера Освальды переезжают а Новый Орлеан. Решено было, что на первые недели, пока Освальд будет подыскивать работу и жилье, Марина с ребенком останется в Ирвинге, в доме Руфи Пэйн (о ней см. выше, стр. 152).

Примерно в те же дни покидают Даллас и Де Мореншильды. У Джорджа, по его словам, был после долгой подготовки заключен контракт с правительством Дювалье на разработку полезных ископаемых в республике Гаити. Зная «Папу Дока» и его стиль руководства этой нищей страной, трудно поверить, что он согласился оплачивать твердой валютой услуги американского геолога, в то время как вездесущие советские специалисты сделали бы это для него бесплатно, за одно лишь разрешение прислать ему «военных советников».

Считается, что во время убийства президента Де Мореншильды находились на Гаити. (Впрочем, никто, кажется, не пытался проверить это алиби.) Они возвращались в Америку на время, чтобы дать показания Комиссии Уоррена в 1964 году, а затем вернулись в Даллас окончательно в 1967-ом. Два года спустя Джордж Де Мореншильд начинает работать в Бишоп-колледже, преподавая русский и французские языки. Впервые мы видим, как и чем этот человек зарабатывает деньги. Возможно, добропорядочная служба была настолько не по нему, что он впадает в тяжелейшую депрессию. По словам его жены, он четыре раза покушался на самоубийство. С трудом удалось уговорить его лечь в Паркландскую больницу, где он прошел курс шоковой терапии.

Это были как раз те дни, когда начиналось второе (или третье) официальное расследование убийства президента — расследование Комитета Стокса. В середине февраля 1977 года Де Мореншильда навестил голландский журналист, Уильям Олтманс, который обычно проживал в Брюсселе и который впоследствии заявил, что он является старым другом Де Мореншильда.

Дальнейшие события можно восстановить лишь пунктирно.

1 марта 1977 года Де Мореншильд берет трехдневный отпуск в колледже, якобы чтобы навестить свою дочь в Новом Орлеане, но на самом деле летит вместе с Олтмансом в Голландию, где проводит около 10 дней, и возвращается в Нью-Йорк 14 марта.

15 марта Олтманс заявляет Комитету Стокса в Вашингтоне, что Де Мореншильд сказал ему в середине февраля, что Освальд действовал с его ведома, когда покушался на жизнь президента.

29 марта следователь Комитета Стокса посетил Де Мореншильда в доме его дочери во Флориде, но не застал и сказал, что придет позже. Дочь, вернувшаяся домой в 3.32, обнаружила труп отца, застрелившегося из охотничьего ружья. Эдвард Эпштейн пишет, что он взял интервью у Де Мореншильда за 3 часа до его самоубийства.

1 апреля, выступая перед журналистами, Олтманс заявил, что Де Мореншильд сознался, что он и Освальд были наняты антикастровцами и далласскими нефтепромышленниками убить Кеннеди и что Освальду причиталась крупная сумма денег. Он покончил с собой, боясь разоблачения. Еще он якобы сказал Олтмансу, что на самом деле президента убил не Освальд, а антикастровцы.

Впоследствии один репортер заявил, что в комнате, где Де Мореншильд покончил с собой, было найдено написанное им письмо, из содержания которого делалось ясно, что Олтманс угрожал ему, заставлял признаваться в поступках, которые он не совершал, давал наркотики и затем интервьюировал. Он привез его в Брюссель, где у него была встреча с работником советского посольства. «Возможно, — заканчивает свой рассказ Майкл Эддоус, — что Де Мореншильд поехал в Европу в надежде, что КГБ поможет ему исчезнуть; но ни русские, ни поляки не захотели принять его».

Люди, встречавшиеся с Освальдом в жизни, в основном характеризуют его одними и теми же словами: замкнутый, молчаливый, часто грубый и неприятный, часто неряшливо одетый, с немытыми и нестриженными волосами, но при желании умеющий произвести и хорошее впечатление, представиться рассудительным, спокойным, подтянутым, владеющим собой, контролирующим свои мысли, слова и поступки. Однако в его характере было одно свойство, которое не могло быть замечено случайными свидетелями, но которое проступает как доминирующий фактор, когда мы смотрим на его жизнь в целом: патологическая ненависть к рутинному существованию, неприятие упорядоченности, дисциплины, нежелание подчиняться чьим бы то ни было приказам, жажда вырваться из-под контроля любой ценой и проявить собственную волю, даже если это грозит ему серьезными осложнениями.