Кто убил профессора Ф.Ф. Белоярцева? История "голубой крови" в зеркале прессы

Кстати, ПМЦП, который в свое время был синтезирован в Институте элементоорганических соединений, оказался очень хорошим перфторуглеродом. Он не только обеспечивает кислородный транспорт, но и стабилизирует эмульсию готового препарата. Последний выполняет две функции. Во-первых, за счет маленького размера частичек этой эмульсии эффективный объем эритроцита увеличивается в несколько раз при отдаче кислорода. Во-вторых, благодаря перфторану происходит эффективный обмен одного перфторуглерода (ПФД) на другой (ПМЦП) на мембранах клеток, что дополнительно обеспечивает защиту ишемизированного органа. Он работает как бы на холостом ходу, в щадящем режиме, не растрачивая энергию. По оценкам американских специалистов, перфторан лучше, чем японский флюосол-ДА.

Перфторан хотели бы апробировать в Кувейте, им интересуется Сингапур, однако на мировой рынок он не поступает, поскольку, как я уже говорил, нужно получать разрешение в Food and Drug комиссии США или Европы. Хотя это правило не действует в Азии и в Восточной Европе, однако Азия пока покупает более дорогой флюосол-ДА.

Н.Г. БАСОВ: Каково относительное количество кислорода в препарате по сравнению с естественной кровью?

Г.Р. ИВАНИЦКИЙ: По сравнению с традиционными кровезаменителями кислорода в перфторане в 3,5 раза больше, а по сравнению с естественной кровью — в 3 раза меньше. Казалось бы, получается парадокс: кислорода перфторан переносит меньше, чем кровь, а кислородный транспорт осуществляет не хуже. Если измерить содержание кислорода в артериальной и венозной крови при наличии перфторуглеродов, то окажется, что эритроцит практически без кислорода выходит в венозное русло. При отсутствии перфторуглеродов эритроцит отдает в артериальном русле; только 15–20 % запаса кислорода, а 80 % он тащит & венозную кровь. Частички эмульсии перфторуглеродов не только сами переносят кислород, но и разгружают все оставшиеся после потери крови эритроциты, меняя реологию крови. Так что парадокса нет.

Ю.С. ОСИПОВ: Думаю, надо устроить совместное заседание Российской академии наук, Академии медицинских наук и заинтересованных ведомств с широкой проработкой вопроса о создании лекарственных препаратов. В их разработке Пущино может сыграть ведущую роль.

Д.Г. КНОРРЕ: Вынужден отметить неточности в выступлении Г.Р. Иваницкого. Не уверен, что наше соглашение можно назвать джентльменским. В то время в печати шла организованная (при непосредственном участии Генриха Романовича) фальсификация имени академика Ю.А. Овчинникова. Сейчас, после судебного процесса, уже можно говорить, что кампания была в значительной степени лживой. Суд признал, что в отношении Ю.А. Овчинникова на страницах журнала "Огонек" допущена клевета. Повторяю, это было решение суда, и "Огонек" обязали его опубликовать.

Соглашение с Генрихом Романовичем состояло в том, что я попросил его прекратить войну против умершего академика и Академии наук в массовой печати. Взамен я посчитал правильным вернуть ему возможность работать над этой очень серьезной проблемой.

Кстати, специальная комиссия, работавшая еще в то время, когда Отделение биофизики, биохимии и химии физиологически активных соединений возглавлял А.Д. Мирзабеков, признала, что смешение компонентов при изготовлении препарата проводилось не в стерильных условиях, и ни о каком разрешении Минздрава тогда не могло быть и речи. Сейчас все сделано как следует. Я недавно посетил производство перфторана, оно хорошо организовано, хотя и скромно по объему выпускаемой продукции. Вопрос с "голубой кровью" на этом считаю исчерпанным, однако хотелось бы, чтобы на таких представительных заседаниях, как Президиум РАН, давалась точная информация.

35. После скандального запрета возобновлены испытания ’’Голубой крови”

Лидия Ивченко

(Газета "Известия", 7 августа 1993 г.)

Возобновлены клинические испытания "голубой крови", прерванные в 1986 году из-за несправедливых выводов, будто использование перфторана в качестве кровезаменителя может быть гибельно для пациентов.

Многие, наверное, помнят о грандиозном скандале, разразившемся семь лет назад в научных — и не только — кругах с откровенной травлей разработчиков препарата. В скандале явно просматривался почерк не столь удачливых конкурентов. Участвовали в обличении новинки и некоторые работники союзной Прокуратуры и кое-кто из газетчиков, опубликовавших "разоблачительные" статьи.