Кто убил Российскую Империю? Главная тайна XX века.

Заметим мимоходом, что опыт разгона депутатов у большевиков уже был. Малоизвестен тот факт, что накануне Октября они разогнали Предпарламент, название которого говорит само за себя. Депутаты разных партий тренировались на этом форуме в красноречии, ничего фактически не решая, пока 25 октября (7 ноября) Мариинский дворец не окружили солдаты. После чего незадачливые парламентарии поспешили разойтись по домам.

И вот, наконец, наступил день, которого давно ждали: 5(18) января 1918 года большевик Свердлов открыл заседание Учредительного собрания. Далее начались выборы председателя. Большинство в 244 голоса было отдано за… эсера Виктора Михайловича Чернова. Того самого министра Временного правительства, при котором коллеги старались не обсуждать никаких военных вопросов. Потому, что были абсолютно уверены в его сотрудничестве с германской разведкой. Вот этого достойного человека, главу эсеров, большинство депутатов захотели увидеть во главе Учредительного собрания. Более достойных фигур в закромах русской демократии не нашлось…

Таврический дворец, где собирались депутаты Учредительного собрания, очень похож на осажденную крепость. У входа пулеметы, орудия и солдаты с матросами. Вроде, как охраняют порядок, а вроде, как и беспорядок сами создают. Повсюду вооруженная стража. Они и пропуска у депутатов проверяют, они же отпускают в их адрес странные замечания.

— Ни в какие пререкания со стражей не вступать!

Именно так решила для себя фракция эсеров. Повода для насилия большевикам не давать. Зубы стиснуть и в зал — делать дело, ковать законы, появления которых ждало множество поколений русских революционеров.

— Вон того хорошо бы в бок штыком — усмехнулся матрос с надписью «Аврора» на бескозырке, нагло показывая рукой в сторону хорошо одетого депутата.

Вслух говорит, громко. Не стесняясь.

— Это точно, Павлуха — поддакивает ему напарник и показывает пальцем прямо перед собой — А этому точно пули не избежать!

Виктор Михайлович Чернов вздрогнул, но сделал вид, что даже не заметил направленного на него пальца. Молча взглянул на наглеца и шагнул дальше. В зал, в зал!

Да не зал это, а настоящая Голгофа. По бокам трибуны — вооруженные. В коридорах — тоже. Галереи для публики наверху забиты до отказа. То тут, то там дула винтовок. Зрители развлечения ради целятся в ораторов, передергивают затворы. Когда оратор не большевик, после каждой фразы десятки вскриков. И дула винтовок направленные прямо в лицо.

Самообладания Чернову не занимать, а и то нервы натянуты, как струна. Нельзя поддаваться на провокацию. Надо помнить — тот возьмет верх, чьи нервы окажутся крепче.

— Страна высказалась. Состав Учредительного собрания — живое свидетельство мощной тяги народов России к социализму.

Начало он придумал неплохо, даже буйствующая большевистская галерка при слове «социализм», не взвыла и не улюлюкала. Но это только начало и речь свою Чернову надо довести до конца. Выступление важное — только что именно его депутаты избрали председателем. Эсеров в зале большинство. Собралось около 400 депутатов, из них за избрание председателем Чернова — 244; против — 153.

— Учредительное собрание должно иметь всю полноту власти. При таких условиях, всякий, кто против него, — тот стремится к захвату власти, к деспотической опеке над народом.

Угрозы, крики, бряцанье винтовок. В этом парламенте эти звуки заменяют аплодисменты. Чернов в кармане пиджака сжал руку в кулак, сошел с трибуны и сел в президиум. Теперь черед большевиков: Скворцова и Бухарина. Во время их речи эсеровский сектор молчит, он ледяная глыба. Никаких эмоций, никаких криков. Делать дело.

Когда на трибуне не большевик, зал и галерка воют и стонут. Топот сапог, удары прикладов об пол. Надо что-то делать. И встает Чернов с председательствующего места.

— При несоблюдении порядка и тишины я буду вынужден очистить от публики галерку!

Звучит строго, а на поверку блеф, да и только. Кто будет всех хулиганов с галереи выводить? Да их же товарищи из зала. Но, несмотря на абсурдность угрозы, попритих зал, успокоился немного.

И идет заседание дальше. План у эсеров заранее набросан. Так и ведут собрание, под крики и угрозы по порядку вопросов: о войне и мире, о земле, о форме правления. А большевистская делегация из зала уходит. Не хочет говорить с контрреволюционерами.

Глубокая ночь опускается на город. Усталость давит на плечи — заседают уже почти тринадцать часов. Уже начало пятого утра. Горизонт брезжит предчувствием рассвета.

— Переходим к последнему пункту повестки дня: к голосованию основных положений закона о земле — сказал председательствующий.

Но что это? Кто-то дергает Чернова за рукав. Или показалось — в голове от напряжения уже давно шумит, а в глазах пляшут маленькие искорки.

Нет, так и есть. Сзади стоят несколько матросов. Впереди один бритый, он то за рукав и держит. Лицо свирепое, а на губах улыбка. И ведь совсем молодой еще — лет двадцать не больше.

— Так, что надо кончать заседание — говорит — есть такое распоряжение народного комиссара?

— Какого народного комиссара?