Кто убил Жозефину? Тайна смерти жены Наполеона

Этим красноречивым оборотом Наполеон, видимо, лишний раз хотел показать своей бывшей жене, что вынужден был уступить соображениям долга перед своей страной, но несчастная женщина отреагировала на подобное объяснение типично по-женски – она проплакала несколько дней и ночей. Она никак не могла понять, как она может быть счастливой, будучи так коварно брошенной мужем пусть даже и из соображений самого что ни на есть здравого смысла. Впрочем, а могла ли она быть по-настоящему счастливой с человеком, считавшим ее каким-то «роботом» и всерьез рассчитывавшим на понимание в столь драматических обстоятельствах.

Фредерик Массон утверждает, что Наполеон, опасаясь новой вспышки чувств, стал нарочно ставить между собой и Жозефиной посторонних людей. Он пишет:

«Когда он является в Мальмезон, чтобы повидать ее и постараться утешить, он даже не входит в ее покои, старается все время держаться на виду у всех, потому что хочет, чтобы и Жозефина, и все знали, что между ними все кончено навсегда».

Короче говоря, любовь – любовью, но теперь никаких частых разговоров, никакой возможности объясниться, никаких поводов заговорить себя, залить слезами и вынудить, как это уже не раз бывало, отменить принятое решение.

«Глупый флирт» Жозефины

Итак, с 17 декабря 1809 года Жозефина оказалась в своеобразной мальмезонской ссылке. Об этом периоде жизни ее придворная дама Жоржетта Дюкрест пишет следующее:

«Императрица, сохранив к императору привязанность, граничащую с обожанием, не позволила переставить ни одного стула в помещении, которое он занимал, и предпочла тесниться. Все осталось в том же самом положении, как было, когда император покинул свой кабинет: книга по истории, положенная на бюро, была открыта на той же странице, где он остановился; на пере сохранились чернила, которыми минуту спустя могли писаться законы для Европы; карта земных полушарий, по которой он показывал страны, которые хотел завоевать, носила некоторые следы нетерпеливых волнений, причиненных, быть может, легкими возражениями. Жозефина взяла на себя труд стирания пыли, оскверняющей то, что она называла «своими реликвиями», и редко давала разрешение входить в это святилище.

Римская постель Наполеона без занавесей, по стенам его комнаты развешаны ружья, и несколько принадлежностей мужского туалета разбросаны по мебели. Казалось, он сейчас войдет в эту комнату, откуда он изгнал себя навсегда».

Биограф Жозефины Гектор Флейшман считает, что слова Жоржеты Дюкрест – «не аргумент», так как она «писала скорее с усердием, нежели с точностью». И вообще он уверен, что это легенда «изображает Жозефину времен «мальмезонского заточения» олицетворением безутешной печали и благородного отчаяния».

Гектор Флейшман задается вопросом, действительно ли Жозефина была столь безутешна? Отвечая на этот вопрос положительно, обычно обращают внимание на письмо Жозефины маршалу Мармону, в котором есть такие слова:

«Вы знаете, какова моя привязанность к императору, и можете судить, что я выстрадала. Только его счастье может вознаградить меня за такое самопожертвование».

По мнению биографа Жозефины, «это письмо вряд ли стоит использовать в качестве решающего аргумента, так как оно направлено тому, кто непременно должен был показать его императору».

А вот свидетельство графини Анны Потоцкой, встречавшейся с Жозефиной в Мальмезоне: