Кто укокошил натурщика? (сборник)

Василисы нет!

Он, вертясь в лодке, осматривает всё пространство вокруг себя.

Её нет, нет, нет!!!

Иван Эдуардович с изумлением обнаруживает на дне лодки «Офелии» салатное бикини: лифчик и плавочки.

– Василиса, ты где?! – негромко кричит сорокадвухлетний красавец-мужчина по имени Иван, по фамилии Царевич, продолжая озираться во все стороны. – Василисааа!

Из-под левого весла в ответ звучит лягушачье:

– Ква…

Декабрь 2003 г.[3]

___________________________

Яйцо

Дорожная история

Я думаю, никогда жених, трепетно ожидаемый, не спешит так к своей невесте, как я спешил тогда в Харьков, сам не зная почему.

В.А. Соллогуб, «Неоконченные повести»

– Тс! – перебил меня следователь, – подтверждаются мои первоначальные предположения. Тут действуют загадочные обстоятельства…

Э.Т.А. Гофман, «Эликсиры сатаны»

Он приступил к мочеиспусканию…

– Ну кто же так начинает рассказ! – возмущается внутренний голос автора. – В первом же предложении ты шокируешь читателя столь низменными физиологическими подробностями. Нехорошо, нехорошо. Начни не с мочеиспускания, а с чего-нибудь другого.

– Ну… Ладно, начну с другого, – соглашается со своим внутренним голосом автор и начинает так:

Как многим известно, на Харьковщине, восточнее самого города Харькова, имеет место посёлок городского типа под названием Великий Бурлук.

Как многим известно, некогда возле Великого Бурлука была найдена знаменитая «Велесова книга».

А Кий Арнольдович Сало, главный герой этого рассказа, нашёл возле Великого Бурлука яйцо, о чём мало кому известно. И не когда-то там, а конкретно 30 апреля 2004 года, в 18 часов 23 минуты по киевскому времени.

Сам-то Кий Арнольдович живёт не в Великом Бурлуке, а в Харькове, на Холодной горе; в Великом же Бурлуке живут его тесть с тёщей, то есть родители его супруги Русланы Тарасовны Бузок. Тот факт, что у нашего героя и его жены, состоящей с ним в зарегистрированном загсом законном браке, разные фамилии, объясняется просто: Руслана оставила девичью фамилию, посчитав, дескать, «Руслана Сало» – звучит как-то курьёзно; другое дело – Бузок, что в переводе с украинского на великоросский означает Сирень.

Итак, выехав из Великого Бурлука, где он оставил у тестя с тёщей на майские праздники погостить жену Руслану и сына Богданчика, Кий Сало ощутил повышенное давление в мочевом пузыре и решил, что называется, «отлить». А всё потому, что тёща угощала его, кроме прочего, домашними солениями, после которых организм испытывает жажду и заставляет хлебать и хлебать напитки.

Вишнёвая «Таврия» нашего героя замерла на обочине трассы, а сам он переместился в ближайшие кусты.

В то время как организм Кия Арнольдовича избавлялся от лишней жидкости, его глаза блуждали по окрестностям, наслаждаясь видами весенней природы.

– Здесь следует дать живописные описания оной весенней природы, для так называемой художественности, – говорит вдруг… нет, не герой, а внутренний голос автора. – Опиши, как из липких почек высовываются нежные светло-зелёные листочки; как гудят над первыми цветами первые насекомые, ещё сонные после зимней спячки; как пропитавшаяся влагой растаявшего снега почва ощетинилась первой травой, как…

– Неохота мне делать подробные описания весенней природы, – возражает своему внутреннему голосу автор. – Во-первых, потому, что таких описаний в художественной литературе и без того пруд пруди, и многие из них столь блестящи, что мне их всё равно не переплюнуть. Во-вторых, от многословных рассусоливаний на тему пейзажей, портретов и натюрмортов мой рассказик может раскваситься до размеров повести или даже романа, что в мои планы не входит. И, наконец, в-третьих, читатель, конечно же, и без меня прекрасно знает, как выглядит весна в наших широтах, и даже как она пахнет.

Итак, стряхнув последние капли, упрятав обратно в брюки свой… ага, его… и застёгивая молнию ширинки, Кий Арнольдович Сало зыркнул на одуванчики, похожие на махонькие лимонного колера меховые туркменские шапки, насаженные на салатного колера трубочки для коктейля, и увидел среди них вышеупомянутое яйцо.

Яйцо было красивым.

Нет, это было не пасхальное яйцо работы ювелира Фаберже, конечно, а обычное яйцо какой-то крупной птицы. Но его расцветка была весьма приятна глазу: тёмно-синее в жёлтую крапинку, или, пожалуй, в крапинку цвета слоновой кости; будто вечернее небо, усеянное звёздочками. Величиной больше гусиного, или индюшиного, или лебединого, но поменьше страусового.

Наш герой взял его в руки, чтоб рассмотреть поближе. При ближайшем рассмотрении светлые крапинки напоминали то ли шумерскую клинопись, то ли скандинавские руны. Когда Кий Арнольдович повернул находку, чтобы оглядеть со всех сторон, внутри о скорлупу что-то стукнулось. Он слегка потряс яйцо. Да, внутри болталось что-то плотное, будто пластмассовая игрушка в шоколадном яйце «Киндер-сюрприз». Неужели белок с желтком ссохлись в твёрдый комочек? Или высохшая мумия птенца, не сумевшего пробить скорлупу?