Кто укокошил натурщика? (сборник)

Эх, не любит он, Александр Олефир (то есть эльф Пак, которому снится, что он актёр Олефир), эти закулисные сплетни, интриги, склоки, злословие…

– Олефир, скоро ваш выход. Приготовьтесь, – сообщает театральная радиоточка в виде динамика в решётчатом пластмассовом кирпиче на стене.

– Ну так ты подумай насчёт эмиграции, – настаивает Бабанский, тоже покидая гримёрку, поскольку и он занят в данной сцене спектакля, только выходит позже Олефира, – а то совсем сгниёшь в этом болоте.

– Подумаю, – отмахивается Олефир (то есть эльф Пак, которому…)

Сквозь пыльное, скрипучее, полутёмное закулисье актёр Александр Олефир проходит на сцену, отгороженную от зрительного зала занавесом.

Слышно, как зрители покашливают, шуршат обёртками шоколадок, переговариваются, стучат креслами…

Александр Олефир (то есть эльф Пак) устраивается на декорации, изображающей толстую ветку дуба.

Пошла музыка (звуковое оформление максимально экономное – магнитофонные записи), и занавес раздвигается.

Хлынувший в глаза свет юпитеров не даёт возможности увидеть погружённых во мрак зрителей и оценить их количество.

Мелодия умолкает, и на сцену выбегает актриса Капшеева в наряде феи.

И эльф Пак, которому снится, что он актёр Олефир, произносит первую фразу своей роли:

– А, фея! Здравствуй! И куда твой путь?..

Проснулся Пак в тот миг, и встрепенулся он: фу, надо ж до чего был неприятным сон! 

И фею эльф узрел, что с трепыханьем крыл взметнулась над травой; и Пак её спросил: «А, фея! Здравствуй! И куда твой путь?» Малышка парой фраз ему раскрыла суть: она, мол, для Титании – для королевы фей – росинки соберёт с цветочков, трав, ветвей; сама ж Титания вослед за ней идёт, а с нею фей и эльфов хоровод. 

Сказав так, фея прыснула во мрак. Подумал Пак: какой недобрый знак – вот это королевы фей явленье; ведь здесь и Оберон – и столкновенье меж ними может тут произойти, сойдутся если их сейчас пути; рассорилась ведь пара – та и он – Титания и гордый Оберон! 

Монарху эльфов Пак – слуга и шут… Беда – и та и тот сюда идут!..

Возникла вновь супругов перепалка – упрёки ревности, обиды… Пару жалко!..

 Ага, Титания сердито удалилась. Доколь не ладить им, скажи на милость!.. 

Монарх уже шута узрел и поманил; и Пак к нему стрелой – вжик! – не жалея крыл. 

Что господин изволит? И король ему такую назначает роль: супругу чтобы усмирить, дружок, волшебный нужен вот такой цветок; так ты, мой верный Пак, быстрее ветра на край земли смотайся, как ракета, найди цветок тот и назад скорей; цветком я укрощу уж королеву фей! 

Помочь монарху Пак, конечно, будет рад! Слетаю за цветком я шустро и – назад!.. 

А тот противный сон… И думать не хочу. Я эльф, и я лечу, лечу, лечу, лечуууууу…

2006 г.[6]

_______________________________

Кто укокошил натурщика?

Якобы детективный рассказ с дурацкой развязкой

Не прошло и трёх четвертей часа, как я путём умозаключений уяснил себе истинное положение вещей. Тебя, конечно, удивит та лёгкость и быстрота, с которой я разгадал эту тайну. Но разве я напрасно прослужил десять лет сыщиком в Лондоне? Смею тебя уверить, совсем не напрасно.

Из письма Льюиса Кэрролла к знакомой девочке.

Частный сыщик Солопий Охримович Нышпорка, полулёжа на холодильнике, в двадцать шестой раз перечитывал любимый эпизод из эротического романа «Влажная ноздря брюнетки», когда дверной звонок бодрым голосом произнёс: «Динь-дилинь!»