Кто укокошил натурщика?

— Итак, решено: будем готовиться стать дерьмом! — провозгласил вождь. — На этом двадцать шестой племюм объявляю закрытым.

Над североамериканской прерией, как белые какашки по голубой воде, плыли по небу облака. Бизоны мирно паслись, превращая пищеварительной системой бесполезную траву в полезное средство маскировки. Продолжался ясный и экологически чистый день индейского племени магикачей, а может апачаров, а может делашонов…

1990, 2011 гг.

Житие таракана Пафнутия

В двух эписодиях с двумя стасимами

Вам никогда не случалось быть в обществе настоящих животных?.. О, так вы не знаете, сколько добродетели, сколько истинной нравственности и непринужденной весёлости всегда бывает в подобных собраниях!

Барон Брамбеус, «Осенняя скука»

Эписодий первый. Похмелье

Таракан Пафнутий поёжился и повёл усами. На него падала гигантская глыба ароматного торта. Ещё мгновение, и Пафнутий будет заживо погребён под лавиной деликатеса!!! Таракан в ужасе дёрнулся… и проснулся.

Привидится же такой кошмар, да ещё не в обычный день, а именно в среду! (По средам таракан Пафнутий отмечал свой день рождения, ибо именно в среду он появился на свет). Брр! До сих пор сердце колотится! Ну и сон, чтоб его…

Пафнутий сладко потянулся всеми шестью конечностями и поднялся с ложа, каковым служил кусочек промокательной бумаги, попавший в расщелину плинтуса — обитель нашего героя — ещё в те древние времена, задолго до рождения Пафнутия, когда люди писали чернилами, которые нужно было промокать, чтоб не размазались. Ложе перешло к нему по наследству от предков. Поднявшись и напевая из «Женитьбы Фигаро» Моцарта — «не довольно ли бегать, резвиться, не пора ли мужчиною быть» и т. д. — таракан произвёл бодрящую утреннюю гимнастику. Резво (ать-два, ать-два) подвигал тремя парами конечностей, брюшком, усами и даже крыльями, намекавшими, что миллионы лет назад предки Пафнутия умели летать.

Зарядка прогнала мрачный осадок от кошмара и разбудила аппетит.

Завтрак был, действительно, праздничным, как и следует в день рождения. На первое — кусочек жареного минтая. На второе — порция баклажанной икры. На третье — полная скорлупка (от подсолнечного семени) компота из сухофруктов. Таракан, несмотря, что среда была днём рождения, решил гостей не приглашать. Ибо гостей, как известно, хлебом не корми… а корми деликатесами. А делиться такими деликатесами, добытыми вчера почти с риском для жизни, Пафнутию не хотелось. Повязав салфетку, которую люди обозвали бы просто пылинкой, наш герой приступил к трапезе.

Он не просто кушал, он смаковал, как искушённый гурман. Его длинные усы-антенны томно шевелились от наслаждения…

Насытившись, отвалился от пищи и облизал коготки передних конечностей. Остатки лакомства прикрыл пушинкой, до обеда.

Нынешний день рождения Пафнутий решил ознаменовать однодневным туристическим походом по родному краю. То, что таракан называл родным краем, я назову квартирой гражданина Ю.Э. Антикефирова.

Прежде чем покинуть родную обитель, то есть вылезти из расщелины плинтуса, Пафнутий мысленно составил маршрут похода.

Сначала — вдоль плинтуса до ножки тумбочки.

Затем — восхождение на тумбочку и проникновение сквозь вентиляционное отверстие внутрь телевизора, стоящего на тумбочке.

От телевизора до подоконника — по кабелю телевизионной антенны.

От подоконника до карниза — по гардине.

От карниза до шкафа — по стене под отставшими от неё обоями.

А затем, спустившись по шкафу к плинтусу, снова вдоль последнего — к родной расщелине.

Впрочем, такой план не был догмой и мог быть изменён по обстоятельствам.

Во время похода Пафнутий предполагал делать продолжительные остановки, не только для отдыха, но и для осмотра достопримечательностей. Например, внутри телевизора он рассчитывал полюбоваться живописным массивом огромных пыльных ламп (телевизор был стареньким, ламповым). С подоконника, докарабкавшись до стекла, можно увидеть потусторонний мир, то есть мир по ту сторону окна. С высоты карниза можно подолгу озирать расстилающиеся внизу «ландшафты», то есть всю комнату. Много интересного было и в шкафу с одеждой; например, запонка в углу на полу, украшенная буквой «Ю»… Кроме прочего, Пафнутий собирался пообщаться с живущей в шкафу старой молью Аделаидой… «Я планов наших люблю громадьё» — написал поэт Владимир Маяковский в поэме «Хорошо!». Таракан тоже любил громадьё планов своих на сегодня и предвкушал, что день рождения пройдёт очень интересно.