Кто украл коалу?

К тому времени, как Мари отвела меня сперва в туалет, а потом обратно к палатке, все уже сидели за столом. Хрустик кормил Фредди кусками блинчиков, макая их в сироп. Я была так удивлена, что даже не стала ему напоминать о мамином совете посадить Фредди на диету. Ведь ясно было, что все эти сладости и выпечка – нездоровая пища для хорька. И Фредди правда потолстел. Хан Соло стоял всеми своими копытцами на скамейке возле стола и тоже клянчил блинчики. А Ронни болтала с Мари с набитым ртом… Мама никогда не позволяет мне дома ничего такого. Впрочем, Ронни и так делает много такого, что мне недоступно. Например, пользуется мобильником и сидит в интернете.

Пока мы завтракали, поднимающееся солнце засияло, как апельсиновый шербет. Утренний шум сливался с громкими птичьими трелями, а испарявшаяся роса была полна сладких лесных ароматов. Было так красиво. Я непременно опишу это в дневнике для статьи «Лесная жизнь Шенандоа».

– Что тут… – удивился папа и вскочил. Он смотрел мне куда-то за плечо.

Я чуть не свернула шею, чтобы увидеть, в чём дело. Пикапу-трикапу! Все четыре шины у папиного трейлера были спущены!

Папа схватил фонарик и побежал проверять машину.

Я поспешила следом. Точно. Все шины спущены. Ничего себе! Кто-то их проколол?

– Полагаю, теперь мы никуда не едем. – Папа вздохнул и провел рукой по волосам. Он всегда так делает, когда расстроен.

Но кому понадобилось прокалывать нам шины? Кому-то, кто хочет, чтобы мы остались. Я повернулась к столу для пикников. Хрустик и Ронни показывали друг другу набитые рты и хихикали как гиены. Отвратительно.

– Все колёса спущены, – сообщила я и уселась на скамью рядом с братом. – И теперь нам придётся остаться.

– Правда? – Хрустик мигом проглотил всё, что было во рту.

– Ур-р-ра-а-а! – Ронни столкнула Ксавье с края стола, подпрыгнула и выбила мяч вверх головой. – Теперь мы найдём Кики и выиграем конкурс!

– Это сделал кто-то из вас? – Я строго посмотрела на отвязную парочку.

– Что сделал? – хором удивились они.

– Проколол шины.

Оба уставились на меня так, будто я заговорила на инопланетном языке. Хотя я отлично знала, что Хрустик знает клингонский[3]