Кто в армии служил...

Главное указание касалось двенадцатого поста. Этот пост находился на стрельбище в трех километрах. Далеко. Поэтому смена часовых на нем производилась не через два часа, а через четыре. По этой причине пост считался дембельским – можно долго спать и на посту (два раза по четыре часа, никогда никто не проверяет), и в караульном помещении (два раза по восемь часов), но дембель, даже опухая от сна, никогда не жалуется – солдат спит, служба идет. На самом деле, и это ни для кого не было секретом, на этом посту дембели менялись через восемь часов и, таким образом, ходили еще меньше, а спали еще больше. В принципе, какая разница. Но комбат решил испортить Блинову последний караул и строго-настрого приказал меняться через четыре часа, как и положено. Блинов, как более или менее добросовестный офицер, спорить не стал и команду транслировал до разводящего (на этот пост полагался отдельный разводящий – естественно, из дембелей), сержанта Князева. Тот что-то поворчал, типа: да кому этот пост нужен, но спорить не стал (зачем качать права, когда можно просто сделать по-своему).

Через четыре часа Блинов заметил, что смена на двенадцатый пост не ушла. Он пошел в комнату отдыха и обнаружил там, естественно, спящего Князева. В комнате стоял смрад от сапожной ваксы, пота и испорченного от постоянного пердения воздуха (почему-то воины всегда и везде пердят; и ведь нельзя сказать, что они переедают, – видимо, качество пищи все же не очень).

«Князев, почему не меняете часового?» – строго и жестко спросил Блинов.

«Да бросьте вы, товарищ лейтенант», – нехотя потягиваясь, ответил Князев.

Фамильярность сержанта ударила в голову (перед кем это он тут выламывается, на два месяца позже призывался, скотина). Ноги Князева в сапогах свешивались с короткого топчана. До этих сапог было метра два, и Блинов, слегка разбежавшись, как бы пробивая футбольный штрафной удар, что было силы прямым подъемом ударил по сапогам снизу. Ноги подлетели в воздух, и Князев от неожиданности совершил кульбит. Блинов, громко ругаясь и угрожая сдать Князева на гауптвахту, на ходу зачем-то расстегивая кобуру пистолета (никогда за два года он его вообще не доставал), резко двинулся в свою комнату набирать телефон гауптвахты. Не успел он поднять трубку, как Князев с часовым, застегивая на ходу ремни и все остальное, забрасывая автоматы за спину, проскочили перед окном. Ну и ладно. А в остальном, прекрасная маркиза… До дембеля оставалась всего неделя. Солдаты любили вырезать на дереве столов, скамеек, заборов: «Дембель неизбежен, как победа коммунизма». Коммунизм, может быть, и неизбежен, но это когда еще будет. А дембель неизбежен, к счастью, даже в большей степени, – вот он.

Блинов вспомнил, как год назад он провожал Сашку Виста. Вист был танкистом. Чернявый, симпатичный, поджарый, он был мало похож на немца, но служил, в отличие от многих, достаточно добросовестно (немец – он и в Африке немец). Из-за удивительной фамилии его всегда прикалывали преферансисты: Вист – ты вист или пас, или – какой ты вист, если вистовать не умеешь ни фига и т. д. В последнее воскресенье службы Виста они втроем (присоединился еще один двухгодичник – Попов) поехали отметить это событие во Владивосток. Вообще, во Владивосток ездили не часто – далеко, да и делать особенно нечего. Выпить проще дома, а девушек ни у кого, кроме Долганова, не было. В основном перед отъездом в отпуск ездили на барахолку за чем-нибудь японским для родственников.

Почему-то Попов поехал в военной форме (обычно все ездили в гражданке). Залетел он буквально через десять минут после выхода из электрички. Было воскресенье, народу толпы. Морской патруль на каждом шагу. Попов не заметил очередной патруль и был остановлен за то, что не отдал честь. Удостоверение у него забрали, и за ним Попову предстояло идти к коменданту в шесть вечера. Настроение было испорчено.

Весь день моросил мелкий дождь. Поболтавшись какое-то время по городу (гулять по Владивостоку тяжело – сопки) и заглянув на барахолку (японские товары), часа в четыре решили пообедать в известном с дореволюционных времен ресторане «Золотой рог». Обеденное время закончилось, и в ресторане было пусто. Официантку ждали долго. Потом долго препирались, заказывая то, чего не было или кончилось. В конце концов что-то заказали и начали пить водку. Уже через неделю Виста не будет. Расставаться грустно, и под эту грусть водка шла хорошо. В половину шестого Попов распрощался и пошел к коменданту за удостоверением слушать обычные нотации. Официантка продолжала раздражать.

Блинов вспомнил случай на первом курсе. Как-то вечером они (человек восемь первокурсников) пошли пить пиво в большой пивной зал. Денег было мало. Пиво, на которое деньги были, кончилось быстро, а вечер только начинался – и что было делать дальше без денег? Тут один из них,